Сравнительно-правовое исследование свободы слова в России и Китае. Влияние российской правовой системы на китайскую

Колмаков Станислав Юрьевич, студент юридического факультета Бурятского государственного университета

Анализ  особенностей, сходств и различий  правовых систем России и Китая в области свободы слова показывает, что Россия является более демократичным государством по сравнению с Китаем в области реализации и защиты права в области свободы слова. Автор заключает, что Россия может влиять на Китай при помощи таких методов, как заключение международных договоров, которые позволяют сотрудничать между нациями, независимо от различий в их государственном и общественном строе, так и продвигать идеи свободы слова с помощью науки.

Ключевые слова: Россия, Китай, свобода слова, правовая система.

Comparative Legal Study of the Freedom of Speech in Russia and China. Russian Legal System’ Influence on the Chinese Legal System

Stanislav Kolmakov, a student of the law faculty, Buryat state University

The article analyzes the features, similarities and differences of the legal systems of Russia and China and reveals that Russia is a more democratic state compared to China in the field of protection of the freedom of speech. The author concludes that Russia can influence China by methods of international treaties which allow cooperation between states with different state and social orders and by promoting the ideas of the freedom of expression through research exchanges.

Key words: Russia, China, freedom of speech, legal system.

Свобода слова, закреплённая  в международном праве, является  основным постулатом прав человека, которая выражается в свободе излагать своё мнение и мысли, как в письменной, так и в устной формах, включая свободу печати и средств массовой информации. Неограниченность государством этого права на сегодняшний день является показателем развитости демократии в различных государствах. Но существует ограничение этого права, как и любого другого права, которое выражается в принципе - «где начинается право другого субъекта, там прекращается или ограничивается право собственное». Поэтому как на международном, так и на национальном уровнях существуют пределы права на свободу слова.

В международном праве свобода слова вырабатывалась в несколько этапов, включая её научное обоснование. Предпосылки формирования свободы слова закреплялись как в национальных, так и в международных правовых актах на протяжении несколько веков, и отражены в таких актах, как: Билль о правах, Французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г., Устав ООН, Декларация прав и свобод человека и гражданина 1949 г. и др.

 Основным международным договором на сегодняшний день в области защиты и охраны свободы слова является «Европейская конвенция о правах человека» 1950 г. Так  пункт 1, статьи 10, устанавливает, что каждый имеет право свободно выражать своё мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Но, эта же Конвенция устанавливает пределы действия и существования этого права, в соответствии с принципом «где начинается право другого субъекта, там прекращается или ограничивается право собственное». Так в пункте 2, статьи 10 оговариваются какие интересы личности, общества и государства превалируют над этим правом. Они следующие:  интересы национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, которые устанавливаются в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Россия в силу ч. 4 ст. 15 Конституции, априори принимает в свою правовую систему нормы и принципы международного права. Свобода слова в её международном понимании и закреплении так же имплементируется в российскую правовую материю. Так уже почти 20 лет, Россия является членом Совета Европы, и почти 15 лет как Россия присоединилась к  «Европейской Конвенции о правах человека». Всё  это говорит о том, что Россия обеспечивает каждому лицу права и свободу слова, определённые Конвенцией, поэтому РФ является государством, которое отдаёт приоритет международным нормам над национальными в области свободы слова, чего не скажешь про Китай.

Конституция Российской Федерации, провозглашая Россию (ст. 1) демократическим правовым государством, гарантирует свободу мысли и слова, свободу массовой информации, провозглашая право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, и запрещает цензуру (ст. 29).

Но, на конституционном же уровне Россия устанавливает, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17) и может быть ограничено федеральным законам в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55). Эта нормативная конструкция, конечно же, соответствует духу пункта 2, статьи 10 Конвенции. Хотя в российских реалиях ограничения, установленные на законодательном уровне, трактуются правоприменителем не всегда, как это установлено в правовой практике других демократических государств. Отнюдь, в России многие судебные дела рассматриваются с позиции превалирования запрета свободы слова в интересах государства, общества в силу различных аспектов, в том числе и политического. Поэтому, что бы исключить однобокое толкование ограничений, Россия, приняв юрисдикцию Европейского суда по правам человека, признаёт контрольный механизм регулирования правоотношений в области свободы слова за ЕСПЧ, который на сегодняшний день является самым жёстким не только в Европе, но и в мире.

Так, судебная практика ЕСПЧ в отношении России, наглядно показывает действие статьи 10 Конвенции применительно к российским правоотношениям, связанным со свободой слова, фактически исправляя на международном уровне различные отклонения, связанные со многими российскими факторами и особенностями.

Например, в деле «Обухова против России» N 34736/03 от 8 января 2009 г., реализуется свобода слова, и пресекается попытка однобокого толкования ограничения свободы слова. Заявительница, журналист, проживающая в г. Ярославле, обжаловала судебный запрет на публикацию ее статей, освещающих судебный процесс, стороной которого являлась судья Ярославского областного суда. Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 10 Конвенции[1].

Китай же, как мы выяснили, не присоединяется к международным договорам, в том числе к «Европейской Конвенции о правах человека», более того, в Китае, как отмечает Н.В. Вечканова, активно ведётся борьба с тем, что там называется «деструктивным влиянием Запада» [2].

В Китае принята социалистическая концепция прав человека с «китайской спецификой», которая утверждает, что законодательство действует там, где традиция непригодна. Она насыщена идеологией марксизма и учения Мао Цзэдуна, разделяет права граждан на права трудящихся и права остальных индивидов, присваивает государству право ориентировать своих граждан в пользовании правами в соответствии с целями социализма[3].

Исследуя конституционное закрепление личных прав и свобод человека в Конституции КНР, можно выделить следующие специфические черты. Права и свободы имеют ярко выраженную социалистическую направленность, поскольку они служат целям и задачам строительства социализма в Китае. Многие права и свободы классифицируются по социально-классовому признаку. Следуя социалистической конституционно-правовой традиции, китайский законодатель делает основной упор на права гражданина, а не человека вообще.

Конституция КНР отрицает концепцию «естественных прав» - права и свободы предоставляются гражданам КНР только самим социалистическим государством, и только оно определяет перечень и объём этих прав и свобод. Конституция КНР предусматривает типичную для социалистических конституций  формулировку «права и обязанности гражданина», а не «права и свободы человека», которая содержит большой перечень обязанностей[4].

Согласно статье 35 Конституции КНР граждане Китая пользуются свободой слова, печати, собраний, объединений, процессий и демонстраций. Тем не менее, данная статья имеет большое число ограничений, чем другие. Ограничения существуют, например, для конфедициальной информации; для сведений, составляющих государственную тайну. Но, как известно, сами китайские власти нарушают конфедициальность.  Хотя некоторые китайские авторы утверждают, что в Китае помимо прав, закреплённых в Конституции, вполне эффективно реализуется свобода слова, печати и собраний[5].

Между тем, закрепляя за гражданами КНР свободу слова и печати, Конституция не предоставляет конституционного закрепления нормы о свободе мысли. Из этого можно сделать вывод о том, что государство, предоставляя гражданам свободу слова, заранее определяет санкции за выражение мыслей, идущих вразрез с государственной идеологией. Отсутствует и конституционное закрепление права на информацию. Развитие современных способов поиска и доступа граждан Китая к информации находится и осуществляется под контролем государства[6].

Выявив особенности и закономерности двух правовых систем в области свободы слова, обозначим их основные сходства и различия.

Во-первых, Россия в области свободы слова ратифицировала международные акты, обеспечивающие это право и соответственно принимает юрисдикцию ЕСПЧ, что, несомненно, является положительным явлением, тогда как Китай, не придерживается такой же политики, в силу идеологии. Поэтому в Китае существуют большие проблемы соблюдения прав человека. Так, например, в силу статьи 34 Конституции КНР, вообще предусмотрена возможность лишения граждан политических прав в соответствии с законом, что, по сути, является неприемлемым в международном праве.

Во-вторых, в конституциях двух стран отношение к естественным правам человека различны. В Российской конституции закреплена идея естественных прав человека, а китайская отрицает её в силу идеологии, что, несомненно, отражается на духе законов и на правоприменительной практике при реализации ограничений на свободу слова.

Как мы выяснили Россия является более благополучным и демократичным государством по сравнению с Китаем в области реализации и защиты права в области свободы слова. Поэтому продвигая стратегический и дружественный диалог с Китаем, Россия озабочена тем, чтобы Китай не был изолирован от мирового сообщества из-за нарушения прав и свобод человека[7]. Так же и от того как Китай будет защищать и реализовывать права человека и гражданина, будет зависеть и судьба российских граждан и экономических резидентов на территории КНР.

Например, на сегодня в Китае широкая практика блокирования интернет-услуг, таких как Facebook и Twitter, с марта 2009 г. заблокирован YouTube.  В отношении иностранных предприятий Пекин пытается ввести обязанность предоставлять исходный код своих программ, для того что бы получить лицензию. К иностранным предприятиям китайские власти вообще относятся категорически, так например Google заявила о том, что Китай целенаправленно использует интернет для шпионажа за предприятиями[8]. 

В свою очередь, Россия может влиять на Китай при помощи методов, которые не будут портить отношения между двумя странами. Дело в том, что КНР не является закрытой страной, поэтому с Китаем возможно заключать как международные договоры, которые позволяют сотрудничать между нациями, независимо от различий в их государственном и общественном строе,[9] так и продвигать идеи свободы слова различными путями, в том числе и с помощью науки. Так юристы-международники в правовую систему включают не только правовые нормы, но многое другое, вплоть до юридической идеологии. С.Ю. Марочкин включает в названную правовую систему правовую деятельность, правовые идеи, представления, теории, взгляды, доктрины[10]. По мнению Г.В. Игнатенко понятие «правовая система» шире понятия «право», потому что правовая система включает не только нормы, но и складывающийся на их основе правопорядок[11]. Но влияние российской правовой системы должно проходить таким образом, что бы в Китае это не называлось «деструктивным влиянием запада».

Примером продвижения идей свободы слова в КНР путём взаимодействия научных доктрин является  ежегодная международная научно-практическая конференция Азиатско-Тихоокеанского Региона, проходящая на базе Бурятского Государственного Университета в городе Улан-Удэ, являющаяся уникальной не только в России, но и в рамках СНГ. Уникальность данного мероприятия подтверждается и тем, что юристы КНР участвуя в конференции, продвигают тот самый диалог между правовыми системами России и Китая, о котором говорят С.Ю. Марочкин и Г.В. Игнатенко. И тем самым китайские учёные напрямую воспринимают идеи российских учёных, которые базируются на международном опыте и праве.

Литература:

1. Вечканова Н.В. Конституционное регулирование личных прав и свобод человека в азиатских странах Тихоокеанского региона / Н.В. Вечканова // Государственная власть и местное самоуправление. 2010. № 12. С. 6–9.
2. Игнатенко Г.В. Понятие международного права / Г.В. Игнатенко // Международное право : учебник для вузов. М. : «Норма», 1999. С. 13.
3. Лимэй Ю. Законодательство КНР и пакты о правах человека / Ю. Лимэй // Юрист-международник. 2004. № 1. С. 52–55. (54).
4. Лугавцов К.В. Цензура в интернет-пространстве как ограничение свободы слова в Китае / К.В. Лугавцов // Сборник международной конференции Азиатско-Тихоокеанского региона история и современность – VI. 2012. № 6. С. 23.
5. Макарьян Д.В. Регулирование Интернета : правовой аспект / Д.В. Макарьян // Гражданское право. 2006. № 3. С. 28–31. (30).
6. Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации / С.Ю. Марочкин. Тюмень, 1999. С. 31.
7. Международное право : учебник для вузов / отв. ред. проф. Г.В. Игнатенко, проф. О.И. Тиунов. 3-е изд., перераб. и доп. М. : «Норма», 2005. С. 68.
8. Розенбах М. Операция «Аврора» / М. Розенбах // Профиль. 2012. № 2. С. 24–27.