Некоторые вопросы дифференциации ошибочных и заведомо ложных заключений экспертов по делам о наркопреступлениях

Иванова Елена Вячеславовна, доцент кафедры судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, доцент

В статье рассматриваются вопросы дифференциации ошибочных и заведомо ложных заключений эксперта.

Ключевые слова: заключение эксперта, ложность, ошибка.

Some points in diagnostic of inaccurate and knowingly false expert opinion in cases connected with drug crimes

Ivanova Elena Vyacheslavovna, assistant professor of the Chair of Forensic examinations of O.E. Kutafin Moscow State Law Academy, candidate of juridical sciences, assistant professor

The article considers the question of separation inaccurate expert`s statements from knowingly false ones.

Key words: expert opinion, false, mistake.

По уголовным делам о незаконном обороте наркотических средств, психотропных или сильнодействующих веществ заключение эксперта является обязательным доказательством. На необходимость располагать соответствующим заключением эксперта для определения вида средств и веществ, их размеров, названий и свойств, происхождения, способа изготовления, производства или переработки, а также для установления принадлежности растений к культурам, содержащим наркотические вещества, указано в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»[1]. Такое заключение эксперта является доказательством незаменимым и невосполнимым.

Вместе с тем, как отмечается в криминалистической литературе, имеется значительное количество примеров «недоброкачественных», ложных по своей сути заключений экспертов. Так, П.С. Кузнецов и И.О. Макушкин отмечают, что получили распространение «заказные экспертизы», выводы которых напрямую зависят от желаний заказчика исследования[2]. Е.В. Селина указывает, что эксперт легко может «просчитать» вариант, угодной стороне[3]. Продекларированная независимость негосударственных судебно-экспертных учреждений и частных экспертов также вызывает много вопросов. В некоторых случаях экспертный вывод может находиться в прямой зависимости от суммы гонорара за проведенное исследование. В то же время имеют место и банальные экспертные ошибки при производстве экспертиз по делам о наркопреступлениях.

Исследуя причины и гносеологию экспертных ошибок, Е.Р. Россинская приходит к выводу, что отсутствует четкое разграничение ошибочного заключения вследствие добросовестного заблуждения эксперта и заведомо ложного экспертного заключения. Под заведомо ложным заключением эксперта автор понимает «умышленное действие, направленное на сознательное и целенаправленное игнорирование или умалчивание при исследовании существенных фактов и свойств объекта экспертизы. Оно может состоять в осознанных неверных действиях по проведению экспертизы, умышленно неверном применении или выборе методики экспертного исследования, заведомо неправильной их оценке. Осознание ложности своих выводов или неправильности действий исключает добросовестное заблуждение, как такое психологическое состояние, при котором субъект не осознает неправильности своих суждений или действий, а искренне полагает, что он мыслит и действует правильно»[4].

Ранее нами рассматривались ошибочные заключения экспертов при исследовании наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ[5]. Вместе с тем требуют более подробного рассмотрения вопросы разграничения ошибочного и ложного заключения эксперта.

В понятие «заведомо ложного» заключения эксперта авторы вкладывают различный смысл. Как правило, ложными признаются: неверная оценка признаков, искажение фактов[6], умолчание о них[7]. Заведомая ложность в судебно-экспертной деятельности есть понимание ложности или возможности ошибочности заключения.

На наш взгляд, исходя из изученной практики проведения экспертиз по делам о наркопреступлениях, можно выделить следующие случаи, позволяющие дифференцировать заведомо ложное и ошибочное заключение эксперта.

1. Когда эксперт, вольно трактуя существующие правовые нормы, относит к категории контролируемых вещества, изначально таковыми не являющиеся.

Так, например, в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2007 г. № 964 «Об утверждении списков сильнодействующих и ядовитых веществ для целей статьи 234 и других статей Уголовного кодекса Российской Федерации, а также крупного размера сильнодействующих веществ для целей статьи 234 Уголовного кодекса Российской Федерации»[8], к сильнодействующим веществам отнесены сложные и простые эфиры, а также изомеры веществ, перечисленных в утвержденном этим постановлением списке. В то же время известны случаи, когда эксперты признают сильнодействующим веществом сложный эфир изомера 1-тестостерона, включенного в список сильнодействующих вещест[9], что не соответствует положениям действующего законодательства.

2. Когда экспертом не установлены имеющие существенное значение для формирования выводов об отнесении вещества к категории контролируемых признаки того или иного объекта, обязательные для установления при проведении конкретного вида исследования, что свидетельствует об игнорировании экспертом требований методик.

Например, в случае обнаружения в жидкости морфина (Список II), данная жидкость может быть определена и как жидкость, содержащая морфин, и как экстракт маковой соломы (Список I), поскольку для отнесения жидкости к наркотическому средству экстракт маковой соломы достаточно установить наличие хотя бы одного из наркотически активных алкалоидов опия (морфина, кодеина, тебаина или орипавина)[10].

3. Когда в заключении эксперта отсутствует информация об установлении (неустановлении) всех необходимых признаков, позволяющих отнести вещество к категории сильнодействующих. Такие знания являются обязательными для эксперта и позволяют дифференцировать заведомо ложные и ошибочные заключения.

Так, в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации[11] к сильнодействующим веществам отнесены все лекарственные формы, какими бы фирменными (торговыми) названиями они ни обозначались, в состав которых входят перечисленные в списке вещества в сочетании с фармакологическими неактивными компонентами. Таким образом, если, например, в составе таблетки, порошка или другой лекарственной формы, содержащей эфедрин и парацетамол, указать только наличие эфедрина, то это позволит считать данную смесь сильнодействующим веществом. В то же время установление полного состава смеси, т.е. и эфедрина, и парацетамола, является фактором, исключающим критерий контролируемости.

4. Когда экспертами сознательно игнорировались граничные условия методик экспертного исследования.

Например, в методических рекомендациях «Определение вида наркотических средств, получаемых из конопли и мака»[12] имеется указание на необходимость строго придерживаться соотношений при экстрагировании веществ, содержащих наркотические компоненты. Таким образом, методические рекомендации устанавливают границы условий, за пределами которых вывод о наличии наркотических средств сделан быть не может. Это связано с тем, что многие объекты содержат ничтожно малые количества наркотических средств, психотропных, сильнодействующих или ядовитых веществ, не способные оказать вредоносное воздействие на организм человека. В своем заключении, в соответствии с требованиями ГОСТ 52960–2008, эксперт должен указать на изменение граничных условий методики.

Несоблюдение экспертами требований методики в части пробоподготовки свидетельствует о намеренном концентрировании пробы с тем, чтобы обнаружить наркотически активные компоненты, концентрация которых при соблюдении положений методики могла быть недостаточна для преодоления порога чувствительности метода и невозможности формулирования вывода о наличии наркотически активных компонентов в составе вещества.

Следует признать, что судебный эксперт, являющийся сотрудником экспертно-криминалистического подразделения, находящегося в составе правоохранительной структуры, не всегда реально свободен в оценке результатов проведенных исследований и формулировании выводов. В связи с этим О.С. Журавлева подразделяет экспертную некомпетентность на субъективную (низкий уровень образования, отсутствие профессионального роста и т.д.), и объективную, обусловленную служебной зависимостью экспертов от руководства организаций (выполнение распоряжений, указаний внутри организаций), совокупностью и несовершенством экспертных методик; приборно-техническим обеспечением экспертной деятельности (полнотой библиотек масс-спектров, образцами сравнения и др.)[13].

Являясь по должности сотрудником правоохранительных органов, эксперт обязан исполнить приказ или распоряжение руководителя, если они отданы в установленном порядке и с соблюдением надлежащей формы.

Например, в ФСКН России практикуется направление в экспертные подразделения территориальных органов значительного количества информационных писем и распоряжений, касающихся деятельности эксперта по характеру проводимых исследований и обоснованию выводов. При этом многие из рассматриваемых распоряжений подписываются руководителями следственных, организационно-аналитических департаментов и т.д. и в большинстве случаев даже не согласуются с руководителями экспертных учреждений. Так, имеют место распоряжения следующего характера: «О возбуждении уголовных дел в случаях выявления фактов реализации комбинированных лекарственных средств»; «Об определении веса маковой соломы, изъятой вместе с семенами мака»; «Об определении количества наркотического средства», «О производных наркотических средствах» и др.

С другой стороны, возможны и ошибки в заключениях экспертов. Это может быть связано, например, с неправильной работой прибора, отсутствием образцов сравнения, их недоброкачественностью и т.д. Вместе с тем исключение таких ошибок является задачей руководителя судебно-экспертного учреждения.

Таким образом, представляется, что назрела необходимость в экспертном и научном сообществе активировать обсуждение вопросов, касающихся устранения причин появления ошибочных и заведомо ложных заключений экспертиз, компетентности и ответственности судебного эксперта и руководителя судебно-экспертного подразделения, а также вопросов обеспечения независимости судебно-экспертной деятельности сотрудников государственных судебно-экспертных учреждений. Кроме того, требуется подготовить необходимые законодательные решения, обеспечивающие и гарантирующие независимость экспертов, исключив ведомственное влияние на характер экспертных выводов.

[13] См. Журавлева О.С. О компетентности судебного эксперта // Материалы круглого стола «Ошибки судебной экспертизы: причины, выявление, предупреждение». М., 2012. С. 77–81.

Литература:

1. Бриллиантов А.В., Курганов С.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, С.И. Курганов ; под ред. А.В. Бриллиантова. М. : Проспект, 2013. 416 с.
2. Журавлева О.С. О компетентности судебного эксперта / О.С. Журавлева // Материалы круглого стола «Ошибки судебной экспертизы: причины, выявление, предупреждение». М., 2012. С. 77–81.
3. Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный). 2-е изд., испр., перераб. и доп. / под ред. А.И. Чучаева. М., 2010, 533 с.
4. Кузнецов П.С., Макушкин И.О. Проблема состязательности судебных экспертов // Материалы международной научно-практической конференции «Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях» / П.С. Кузнецов, И.О. Макушкин. М. : Проспект, 2007. С. 144.
5. Определение вида наркотических средств, получаемых из конопли и мака: Методические рекомендации / В.И. Сорокин и др. ; под ред. д.м.н., проф. Э.А. Бабаяна. М. : ЭКЦ МВД России, РФЦСЭ МЮ России, 1995.
6. Селина Е.В. Применение специальных познаний в российском уголовном процессе : автореф. дис. … д.ю.н. / Е.В. Селина. Краснодар, 2003. 44 с.
7. Судебная экспертиза: типичные ошибки / под ред. Е.Р. Россинской. М. : Проспект, 2012. 544 с.

Bibliography:

1. Brilliantov А.V., ed. Kurganov S.I. Kommentarij k Ugolovnomu kodekcy Rossijskoj Federatsii (postatejny’j) [Commentary to the Criminal Code of the Russian Federation (article-by-article]. Moscow, Prospekt Publ., 2013, 416 p.
2. Zhuravleva O.S. O kompetentnosti sudebnogo e’ksperta [On expert knowledge of a forensic analyst] Materialy’ krugloro stola “Oshibki sudebnoj e’spertizy’: prichiny’, vy’yavlenie, preduprezhdenie” [Materials of round table “Mistakes of the forensic examination: causes, detection and prevention”]. Moscow, 2012, pp. 77-81. (in Russian).
3. Chuchaev A.I., ed. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu RF (postatejny’j) [Commentary to the Criminal Code of the RF (article-by-article)]. 2nd rev. ed., Moscow, 2010, 533 p.
4. Kuznetsov P.S., Makushkin I.O. Problema sostyazatel’nosti sudebny’khe’kspertov [Problem of competitiveness of forensic analysts]. Materialy’ mezhdunarodnoj nauch.-prakt. Konf. “Teoriya i praktika sudebnoj e’kspertizy’ v sovremenny’kh usloviyakh” [Materials of international, science-practice conference “Theory and practice of forensic examination in modern conditions”]. Moscow, Prospekt Publ., 2007, 144 p. (in Russian).
5. Babayan E’.A., doctor of medical sciences, professor, ed., Sorokin V.I. et al Opredelenie vida narkoticheskikh sredstv, poluchaemy’kh iz konopli i maka: Metodicheskie rekomendatsii [Identification of the type of narcotic means received from cannabis and poppy: Methods recommendations]. Moscow, Expert Criminalistic Centre for the Ministry of Internal Affairs of Russia Publ., Russian Federal Centre for Forensic Examination attached to the Ministry of Justice of Russia Publ., 1995.
6. Selina Е.V. Primenenie spetsial’nykh poznanij v rossijskom ugolovnom protsess. Dokt Diss. [Application of special knowledge in Russian criminal procedure. Doct. Diss.]. Krasnodar, 2003. 44 p.
7. Rossinskaya E.R., ed. Sudebnaya e’kspertiza: tipichny’e oshibki [Forensic examination: common mistakes]. Moscow, Prospect Publ., 2012, 544 p.