Криминологические особенности и уголовно-правовая превенция групповых преступлений, совершаемых подростками в состоянии опьянения

Яблочкин Александр Евгеньевич, соискатель кафедры криминологии Краснодарского университета МВД России

В настоящей статье проведен криминологический анализ групповых преступлений, совершаемых подростками в состоянии опьянения. Особое внимание обращено на устойчивые закономерности в развитии данного сегмента ювенальной преступности, и на их основе сформулированы предложения по совершенствованию ст. 151, 1511 и 230 УК РФ.

Ключевые слова: уголовно-правовая превенция, групповая преступность несовершеннолетних, состояние опьянения, спиртные напитки, наркотические средства, психотропные вещества.

Criminological peculiarities and criminal-law prevention of collective crimes committed by juveniles in the state of intoxication

Yablochkin Aleksandr Evgen 'evich, degree-seeking student of the Chair of Criminology of Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Krasnodar)

The present article makes a criminological analysis of collective crimes committed by juveniles in the state of intoxication. The special attention is drawn to the stable regularities in development of this segment of juvenile crime and on the basis thereof the author formulates proposals with regard to improvement of articles 151, 1511 and 230 of the Criminal Code of the RF.

Key words: criminal-law prevention, collective crime of juveniles, state of intoxication, alcoholic beverages, narcotic means, psychotropic substances.

Выделение групповых подростковых преступлений в отдельный сегмент «пьяной» преступности имеет под собой весомые криминологические основания.

Не втягиваясь в дискуссию о необходимости установления уголовной ответственности за незаконное потребление наркотиков (наркотических средств и психотропных веществ)[1], отметим, что в механизме групповой ювенальной преступности потребление алкоголя, наркотических средств и психотропных веществ является одним из существенных детерминационных факторов. На его высокую криминогенную значимость указывают неадекватность реакций пьяного несовершеннолетнего на внешние раздражители, сниженная критичность, высокий уровень конформизма («слияние с группой»), повышенная внушаемость, ослабление сдерживающих механизмов самоконтроля, сопутствующая потреблению психоактивных веществ деградация личности и др.

Негативное влияние алкогольной и наркотической интоксикации на психику подростков многократно увеличивается при совершении ими групповых преступлений.

На общественную опасность этих деяний указывают, с одной стороны, «расплывчатость» и непрогнозируемость их мотивации. В причинном комплексе групповой девиантности подростков, употребляющих алкоголь, наркотические средства и психотропные вещества, все пронизано признаками ситуации. Именно ситуационные факторы толкают несовершеннолетних на совершение преступлений.

С другой стороны, аккумулированные усилия двух и более подростков более результативны с точки зрения достижения преступного результата и причинения социально опасных последствий. Основным фактором формирования неформальных подростковых групп асоциальной и преступной направленности является неверие несовершеннолетних в свой физический и психологический потенциал. Групповое поведение является мощным компенсаторным механизмом, способным привести к опасным последствиям.

И наконец, групповая «пьяная» преступность несовершеннолетних имеет высокий уровень «криминальной зараженности». Как ни в одном другом сегменте ювенальной преступности, здесь срабатывает механизм «подражания»: в отсутствие необходимого социального контроля действия нетрезвых подростков воспринимаются как образец поведения, нестандартный и смелый поступок.

Говоря о количественных показателях групповой подростковой преступности в Российской Федерации, важно отметить ее скачкообразное развитие. Отмеченный в 2009 г. пик роста сменился устойчивым снижением по основным индексным преступлениям. В 2012 г. по сравнению с 2009 г. количество особо тяжких посягательств сократилось на 76%, тяжких — на 58% за счет увеличения абсолютных показателей преступлений средней тяжести (+54%) и небольшой тяжести (+50%).

В 2012 г. деяния, совершенные подростковыми группами, составили только 3,5% от общего количества регистрируемых посягательств и 14% от групповых преступлений. Их доля в структуре групповой преступности по сравнению с 2003 г. практически не изменилась и составила 14% для подростковых групп и 18,4% — для смешанных групп.

Представления о характере и динамике этой категории преступлений дает их корреляционное сравнение с близкими по криминологическим характеристикам деяниями: групповой преступностью, подростковой преступностью, преступлениями против жизни и здоровья и преступлениями, совершенными в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

Под корреляционным анализом в контексте настоящего исследования понимается метод обработки количественных показателей отдельных видов преступлений за последние десять лет с целью измерения тесноты связи между ними. Корреляция выражает зависимость между величинами и характеризует причинную, обусловливающую связь или связи между следствиями общей причины.

Показатели корреляции находятся в границах от –1 до +1. При коэффициенте корреляции «1» имеет место абсолютная прямая функциональная зависимость, при показателе «– » — обратная функциональная связь. В юридической статистике показатель корреляции < 0,33 указывает на слабую зависимость между явлениями, коэффициент в границах от 0,33 до 0,62 подтверждает среднюю связь между отдельными видами преступлений (связь обусловливания) и, наконец, показатель выше 0,62 говорит о сильной детерминационной зависимости (причинной связи) между ними.

Таблица 1

Корреляционная зависимость между групповыми преступлениями, совершаемыми подростками в состоянии опьянения, и другими преступлениями

Анализ коэффициентов корреляции позволяет установить ряд закономерностей в динамике преступлений, совершаемых нетрезвыми подростками в группе:

— высокие корреляционные показатели подтверждают вывод о том, что этот сегмент преступности представляет собой целостное и относительно самостоятельное криминологическое явление, находящееся в тесной взаимосвязи с другими преступными посягательствами[2];

— при относительно равных показателях корреляции тесная связь отмечена между групповой преступностью и преступлениями против жизни и здоровья, что может указывать как минимум на два обстоятельства: на производность подростковой преступности от групповой взрослой преступности и на преобладание в структуре преступлений, совершаемых пьяными подростками в группе, посягательств на жизнь и здоровье;

— сильная системная зависимость между групповыми «пьяными» посягательствами несовершеннолетних и преступлениями, совершенными в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, в целом указывает на высокую детерминационную роль состояния опьянения в генезисе подросткового преступления и о «стирании» границ между криминальными формами проявления алкоголизации и наркотизации населения.

В целом в динамике групповой преступности несовершеннолетних, детерминированной потреблением психоактивных веществ, проявляются тенденции, характерные для четырех относительно самостоятельных сегментов преступности: групповой, ювенальной, «алкогольной» и «наркоманийной».

Выборочный анализ уголовных дел выявил следующую структуру групповых преступлений, совершаемых подростками в состоянии опьянения: убийства (15%); причинение тяжкого вреда здоровью (18%); причинение легкого и средней тяжести вреда здоровью (12%); побои (6%); изнасилования (12%); кражи (15%); грабежи (13%); разбои (4%); хулиганство (3%) и другие деяния (2%).

Преобладание насильственных преступлений объясняется общей ситуативно-агрессивной направленностью неформальных подростковых групп, ориентированных на потребление психоактивных веществ. Анкетирование несовершеннолетних, осужденных за совершение насильственных и корыстных преступлений на улицах, показало, что более 77% из них находились в момент совершения преступления в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

При этом более 68% употребляли психоактивные вещества в группе несовершеннолетних, с которыми в последующем совершили преступления. 86% несовершеннолетних, находящихся в момент совершения группового преступления в состоянии опьянения, употребляли водку (54%), пиво (16%), вино (11%), коньяк (3%) и др. (2%).

В зависимости от состава неформального объединения можно выделить исключительно подростковые и смешанные группы. При относительном равенстве количественных показателей, общественная опасность смешанных групп значительно более высока. На это указывают данные статистики (таблица 2).

Таблица 2

Преступления, совершенные при соучастии несовершеннолетних либо только несовершеннолетними (2012 г.)

Совершено преступлений	При соучастии несовершеннолетних	Только несовершеннолетними
особо тяжкие	1549	499
тяжкие	8603	6416
средней тяжести	9327	8016
небольшой тяжести	870	412

 

Смешанными группами в три раза чаще совершаются особо тяжкие и в 1,3 раза чаще — тяжкие преступления. Наглядно различия между группами проявляются при сравнении показателей убийств, причинения тяжкого вреда здоровью и изнасилований. Например, в 2012 г. смешанными группами было совершено 142 убийства, 330 случаев причинения тяжкого вреда здоровью и 205 изнасилований, в то время как аналогичные показатели преступлений, совершаемых подростковыми группами, составили 37, 71 и 88 деяний соответственно. Таким образом, по основным индексным индикаторам насильственной преступности, показатели криминогенной активности смешанных групп превосходят показатели подростковых группировок в среднем в 4 раза.

Это обстоятельство лишний раз подтверждает общественную опасность смешанных групп и нуждается в тщательном анализе при разработке специальных мер предупреждения подростковой преступности.

В целом проведенный анализ позволил выделить следующие устойчивые черты групповой преступности несовершеннолетних, находящихся в состоянии опьянения:

— при относительно стабильных количественных показателях рассматриваемый сегмент преступности приобретает негативные качественные черты: укрепляются системные корреляционные связи с «алкогольной» и «наркоманийной» преступностью; расширяются масштабы привлечения к употреблению психоактивных веществ и совершению преступлений лиц более молодого возраста[3];

— высокую общественную опасность приобретают смешанные подростковые группы за счет увеличения количества совершенных ими особо тяжких преступлений, систематического характера преступной деятельности и ее сочетания с систематическим антиобщественным поведением (употреблением психоактивных веществ, занятием проституцией, бродяжничеством и попрошайничеством);

— групповая преступность несовершеннолетних приобретает устойчивый характер: с каждым годом все большее количество подростков под воздействием психоактивных веществ повторно совершают преступление;

— изменение качественных форм преступной активности подростков осуществляется в направлении создания преступных групп, использующих несовершеннолетних в преступных целях;

— вовлечение несовершеннолетнего в употребление психоактивных веществ приобретает характер универсального и эффективного способа вовлечения в преступную деятельность. Используя возрастные особенности подростков, виновные создают асоциальные группы, в которых вовлекают в потребление алкоголя и наркотиков сразу нескольких лиц;

— расширяется спектр потребляемых несовершеннолетними психоактивных веществ как за счет легких алкогольных напитков (вина, пива и др.), так и за счет сильных наркотических средств, психотропных и одурманивающих веществ.

Изложенные выше выводы должны сыграть важную роль в создании новых и оптимизации существующих мер уголовно-правовой превенции преступлений, совершаемых подростками в состоянии опьянения.

В действующем уголовном законодательстве содержатся нормы, составляющие основу их уголовно-правового предупреждения:

— ст. 151 УК РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий»;

— ст. 151¹ УК РФ «Розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции»;

— ст. 230 УК РФ «Склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов»[4].

Анализ составов ст. 151, 151¹ и 230 УК РФ с точки зрения оценки их предупредительного потенциала позволяет сформулировать ряд важных рекомендаций:

1. Ранее в числе тенденций рассматриваемых преступлений отмечалась практика вовлечения в потребление психоактивных веществ одновременно нескольких подростков. В среднем 70% подростков вовлекаются в употребление алкоголя, наркотических средств и психотропных веществ «массовым способом». Для реализации преступных целей виновный использует механизм психологической зараженности толпы и высокий уровень конформизма подростков.

В итоге он достигает сразу двух целей: вовлечения несовершеннолетних в антисоциальную деятельность и совершение ими группового преступления. Принимая во внимания высокую степень типовой общественной опасности деяний, направленных на вовлечение в антиобщественную деятельность двух и более подростков, предлагаем дополнить ст. 151 и 230 УК РФ соответствующим квалифицированным составом — ч. 2.1 следующего содержания: «…то же деяние, совершенное в отношении двух и более лиц».

2. В числе содержательных недостатков диспозиции ст. 151 УК РФ следует отметить необоснованное ограничение психоактивных веществ только спиртными напитками и одурманивающими веществами.

Согласно ст. 2 Федерального закона Российской Федерации от 22 ноября 1995 г. № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции», спиртные напитки, являясь алкогольной продукцией, не включают в себя питьевой этиловый спирт, пиво и вино. Исходя из буквального толкования нормы ст. 151 УК РФ можно предположить, что вовлечение несовершеннолетнего в систематическое потребление питьевого этилового спирта, вина, пива и производных от пива напитков не образует состава преступления.

Вместе с тем состояние опьянения, вызванное спиртными напитками или иной алкогольной продукцией, не обладает столь заметными различиями, чтобы в одних случаях привлекать к ответственности по ст. 151 УК РФ, а в других — нет.

На необходимость корректировки терминологии указывает и тот факт, что в ст. 151¹ УК РФ установлена ответственность за розничную продажу несовершеннолетним алкогольной продукции, а не спиртных напитков.

Таким образом, из текста закона явствует, что целенаправленное вовлечение подростка в систематическое потребление вина и пива не влечет уголовную ответственность, а розничная продажа ему этих напитков является преступлением.

В целях устранения этой коллизии и повышения эффективности уголовно-правовой превенции преступлений, совершаемых в состоянии опьянения, предлагаем заменить в ст. 151 УК РФ термин «спиртные напитки» на более общее понятие «алкогольная продукция».

3. Своевременным и криминологически оправданным является предложение о расширении круга жертв вовлечения в антиобщественные действия. По данным мировой статистики, средний возраст лиц, вовлеченных в потребление алкоголя, составляет в среднем 12 лет, в потребление наркотиков — 15 лет, в потребление отдельных видов одурманивающих веществ — 11 лет. Таким образом, большинство фактических жертв вовлечения — это малолетние лица. Но поскольку преступлением признается склонение (вовлечение) в употребление психоактивных веществ только несовершеннолетних (т.е. лиц в возрасте от 14 до 18 лет), аналогичные действия в отношении малолетних лиц юридически ненаказуемы[5].

Эффективным способом устранения этого противоречия является дополнение круга потерпевших в ст. 151 и п. «а» ч. 2 ст. 230 УК РФ малолетними лицами. Такое решение признали справедливым 90% респондентов.

4. В целях предупреждения алкоголизма в подростковой среде 21 июля 2011 г. в УК РФ была введена ст. 151¹ «Розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции». Но уже через год стало ясно, что она не оправдала возложенных на нее ожиданий, по причине несовершенства своей законодательной конструкции.

Основное возражение вызывает использование в ст. 151¹ УК РФ термина «розничная продажа», поскольку он автоматически исключает из круга деяний оптовую продажу или торговлю с рук.

Основываясь на положениях уголовного, гражданского и административного законодательства, можно заключить, что физическое лицо, не зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя, не может быть признано субъектом рассматриваемого преступления. «Действия таких лиц не подпадают ни под ст. 14.6 КоАП РФ, ни под ст. 151¹ УК РФ. А между тем смысл правового регулирования в этой сфере заключается, прежде всего, в обеспечении физической недоступности алкогольной продукции для несовершеннолетних»[6].

На основании проведенного исследования были сформулированы следующие предложения de lege ferenda по оптимизации уголовно-правовой превенции групповых преступлений, совершаемых подростками в состоянии опьянения:

— дополнение ст. 151 и ст. 230 УК РФ квалифицированным составом совершения деяния в отношении двух и более лиц;

— установление уголовно-правового запрета на вовлечение малолетних в потребление психоактивных веществ за счет расширения в ст. 151 и 230 УК РФ круга потерпевших;

— унификации терминологии посредством замены в ст. 151 УК РФ понятия «спиртные напитки» на более общую категорию «алкогольная продукция».

Литература:

1. Артеменко Н.В., Шимбарева Н.Г. Установление уголовной ответственности за продажу несовершеннолетним алкогольной продукции: оправдаются ли  надежды? / Н.В. Артеменко, Н.Г. Шимбарева // Вопросы ювенальной юстиции. 2012. № 4. С. 13–17.
2. Ролик А.И. Уголовная ответственность за склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ / А.И. Ролик // Наркоконтроль. 2011. № 3. С. 2–6.
3. Сидоренко Э.Л. Назначения наказания лицам, совершившим преступление в состоянии опьянения / Э.Л. Сидоренко // Законность. 2006. № 11. С. 9–11.
4. Сидоренко Э.Л. Некоторые проблемы уголовно-правовой оценки состояния опьянения виновного в теории и правоприменительной деятельности / Э.Л. Сидоренко // Уголовное право. 2005. № 1. С. 67.
5. Сидоренко Э.Л. О системности дифференциации уголовной ответственности с учетом возраста потерпевшего / Э.Л. Сидоренко // Российский криминологический взгляд. 2009. № 4. С. 240–246.
6. Федоров А.В. Ответственность за немедицинское потребление наркотических средств и психотропных веществ / А.В. Федоров // Наркоконтроль. 2011. № 2. С. 3–8.
7. Федоров А.В. Наркокриминология как одно из направлений криминологии / А.В. Федоров // Наркоконтроль. 2013. № 1. С. 4–27.

Bibliography:

1. Artemenko N.V., Shimbareva N.G. Ustanovlenie ugolovnoj otvetstvennosti za prodazhu nesovershennoletnim alkogol'noj produktsii: opravdayutsya li nadezgdy'? [Establishment of criminal responsibility for sale to minors of alcoholic products: if the expectations will be met?]. Issues of Juvenile Justice - Voprosy' yuvenal'noj  yustitsii, 2012, no. 4, pp. 13 – 17.
2. Rolik A.I. Ugolovnaya otvetstvennost' za sklonenie k potrebleniyu narkoticheskikh sredstv ili psikhotropny'kh veshhestv [Criminal responsibility for inducement to consumption of narcotic means or psychotropic substances]. Drug Control - Narkokontrol', 2011, no. 3, pp. 2 – 6.
3. Sidorenko E'.L. Naznacheniye nakazaniya litsam, sovershivshim prestuplenie v sostoyanii op'yaneniya [Assignment of punishment for persons committed crime at the state of intoxication]. Legitimacy - Zakonnost', 2006, no. 11, pp. 9 – 11.
4. Sidorenko E'.L. Nekotory'e problemy' ugolovno-pravovoj otsenki sostoyaniya op'yaneniya vinovnogo v teorii pravoprimenitel'noj deyatel'nosti [Some problems of criminal-law evaluation of the state of intoxication of a guilty party in the theory and law-application activities]. Criminal Law - Ugolovnoe pravo, 2005, no. 1, pp. 67.
5. Sidorenko E'.L. O sistemnosti differentsiatsii ugolovnoj otvetstvennosti s uchetom vozrasta poterpevshego [On systemic differentiation of criminal responsibility taking into consideration the age of the complainant]. Russian Criminological View - Rossijskij kriminologicheskij vzglyad, 2009, no. 4, pp. 240 – 246.
6. Fedorov A.V. Otvetstvennost' za nemeditsinskoe potreblenie narkoticheskikh sredstv i psikhotropny'kh veshhestv [Responsibility for abuse of narcotic means and psychotropic substances]. Drug Control - Narkokontrol', 2011, no. 2, pp. 3 – 8.
7. Fedorov A.V. Narkokriminologiya kak odno iz napravlenij kriminologii [Narcotic criminology as one of topics of criminology]. Drug Control - Narkokontrol', 2013, no. 1, pp. 4 – 27.