Босния и Хорватия в СФРЮ: институциональные проблемы этнической федерации

Харитонова Оксана Геннадьевна, кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии МГИМО (У) МИД России

Статья анализирует институциональные проблемы этнической федерации на примере дезинтеграции югославской государственности. Автор рассматривает основные факторы распада СФРЮ и появления независимых Хорватии и Боснии: экономическое неравенство между республиками, экономический национализм, ослабление центральной власти и фрагментация правящей партии — Союза коммунистов Югославии.

Ключевые слова: Югославия, Хорватия, Босния, этническая федерация, дезинтеграция, этнический конфликт.

Bosnia and Croatia in Socialist Federal Republic of Yugoslavia: Institutional Problems of an Ethnic Federation

Охаnа G. Kharitonova, candidate of political Sciences, associate Professor of comparative politics, MGIMO-University MFA of Russia

The article analyzes the disintegration of Yugoslav statehood focusing on institutional problems of ethnic federation. The author describes the main factors of the collapse of the Yugoslav Federation and the emergence of independent Bosnia and Croatia: economic inequality between republics, economic nationalism, the weakening of the center and the communist party fragmentation.

Key words: Yugoslavia, Croatia, Bosnia, ethnic federalism, disintegration, ethnic conflict.

* — менее 1%; ** — включая боснийских мусульман.

Атлас народов мира, изданный в 1964 г., наглядно иллюстрирует этническую гетерогенность Балкан.

В теории конфликтов^[3] вероятность конфликтов уменьшается при слабой и сильной фрагментации населения^[4], при доминировании (более 80% населения) одной группы, при дискриминации и при низком уровне поляризации.

Босния и Герцеговина была менее фрагментирована и вследствие большого численного состава меньшинств более этнически поляризована, чем другие республики и Югославия в целом, поэтому обладала большим конфликтным потенциалом. В Хорватии же националистические сербские настроения стали проявляться только после принятия в 1990 г. новой Конституции, согласно которой Хорватия стала национальным государством хорватского народа и других меньшинств.

Таблица 2

Индексы этнической фрагментации и поляризации^[5]

Первой задачей для посткоммунистической Югославии было предотвращение, с одной стороны, этнического доминирования в политической и экономической сферах (разрешение так называемой дилеммы безопасности меньшинств^[6]), а с другой — политизации этничности. Первоначально государствостроительная стратегия Тито основывалась на идее югославизма (несмотря на неудачный исторический опыт первой Югославии), стимулирующей политическую и экономическую централизацию при подавлении этноцентристских и националистических настроений. Эта политика предполагала формирование наднациональной югославской идентичности и консолидацию социалистического государства вследствие распада традиционных (этнических, культурных, религиозных) идентичностей и антисоциалистических убеждений. Согласно переписи населения 1961 г., менее 2% населения СФРЮ имели югославскую самоидентификацию (исключение составляла Босния, где до введения в перепись категории «боснийские мусульмане» в 1971 г. последние выбирали югославскую идентичность в противовес сербской или хорватской). В период с 1971 по 1981 г. степень югославской самоидентификации увеличивалась во всех республиках. Однако многие этнические группы воспринимали политику югославизма как политику ассимиляции и восстановления Великой Сербии, т.е. скорее как угрозу, чем гарантию этнической безопасности.

Таблица 3

Самоидентификация «югослав»^[7]

В 1950-е — начале 1960-х политические лидеры стремились сохранить баланс между единством и различиями, между централизмом и федерализмом. Стратегия Союза коммунистов Югославии (СКЮ) была направлена не на уничтожение национальных (этнических) идентичностей, но на предотвращение их политизации. Используемая югославскими коммунистами тактика «стратегического национализма» была направлена на послевоенное восстановление государственности и предотвращение сербо-хорватских конфликтов и нестабильности, характерных для межвоенного периода. Этнический федерализм, обеспечивающий равенство и значительную автономию этнических групп, проживающих в республиках и провинциях, должен был решить национальный вопрос, воспрепятствовать политизации этничности и создать основу легитимности нового режима. Задача противостояния сербскому доминированию была решена через институционализацию своеобразного консенсусного федерализма участия: все составные части федерации участвовали в принятии решений на федеральном уровне, причем принятые решения должны были быть одобрены единогласно. Таким образом, югославский федерализм признавал шесть национальных государств (названия Сербия, Хорватия, Македония и др. подчеркивали идею национального государства соответствующих наций) в форме республик, обладающих национальной (республиканской) символикой и правом на самоопределение. Коммунистическая партия Югославии поддерживала идею раскрытия потенциала этнического национализма для дальнейшего обеспечения коммунистического интернационализма, поэтому Македония получила статус республики, а боснийские мусульмане (впервые) наряду с сербами и хорватами были признаны равноправными членами этнически гетерогенной Боснии и Герцеговины.

В середине 1960-х гг. начинаются процессы децентрализации, деэтатизации, деполитизации и демократизации (четыре Д), а также институционализации националистических принципов. Тенденции борьбы с усилением сербского доминирования в партии привели к конституционным изменениям 1967 г., уменьшившим власть СКЮ на федеральном уровне. Если на первом этапе формирования федеративной модели реальная власть была сконцентрирована в Центральном Комитете СКЮ, то в дальнейшем начался постепенный процесс децентрализации и усиления власти коммунистических партий республик. Целью СКЮ было установление реального федерализма в государстве и партии, что предотвращало неинституционализированную мобилизацию этнических интичностей. СКЮ стал функционировать как ассоциация восьми региональных партий, тем самым были заложены основы для конфедерации. Наиболее ярким примером изменения ранее существовавшего подхода простого утверждения республиканскими партиями федеральной политики стало проведение в 1968 г. республиканских съездов коммунистических партий раньше федерального. В дальнейшем решения федерального съезда стали обобщать решения и платформы республиканских съездов (хотя у Тито оставалось право вето на решения республик). Важнейшим элементом усиления власти республик стало введенное в 1971 г. право вето, которое получили все федеральные единицы (включая автономные провинции) на все решения Центра.

В 1967 г. Вече республик (упраздненное в 1953 г.) было восстановлено с новыми полномочиями, а также введен принцип национального паритета в представительстве в ведущих партийных органах, с 1971 г. — во всех федеральных органах. Таким образом, идея противостояния сербскому доминированию обеспечила представительство всех этнических групп в управлении, причем в некоторых случаях — хорваты в армии и черногорцы в федеральных органах власти — непропорционально завышенное.

Таблица 4

Представительство этнических групп в органах власти (%)^[8]

Конституция 1974 г. усилила конфедеративные тенденции: был реорганизован пост коллективного президентства (президиума СФРЮ), состоявшего из 9 человек — 1 лидер СКЮ и 8 региональных представителей, избранных парламентами, Республики получили право вето на решения президиума.

Несмотря на политику федерализма и поддержку многонациональности, националистические настроения открыто выражались только за пределами коммунистической партии (например, декларация 1967 г., подписанная хорватской интеллигенцией^[9]). Режим Тито, проводивший децентрализацию СКЮ, продолжал одновременно контролировать все проявления этнической мобилизации, так как федерализм был призван обеспечить артикулирование этнических идентичностей, но не их политизацию. Примером притиводействия Центра мобилизации хорватской идентичности является реакция на националистическое движение в Хорватии в 1971 г., когда были отправлены в отставку представители высшего звена хорватского руководства, включая председателя ЦК Хорватии.

Второй задачей коммунистической Югославии было изменение социально-экономическое неравенства регионов. Менее развитые регионы в несколько раз отставали по уровню социально-экономического развития, поэтому на повестке дня послевоенного экономического развития стояли модернизация и индустриализация.

Таблица 5

Индикаторы регионального неравенства (1948)^[10]

С точки зрения теории модернизации, этнические идентичности являются несовременными и периферийными, и процессы индустриализации, урбанизации и рационализации, развитие коммуникаций и транспорта должны привести к исчезновению традиционных различий, уменьшению этнического национализма, формированию космополитических взглядов и развитию межэтнической толерантности. С другой стороны, в теории этнического соревнования^[11], индустриализация и модернизация, ведущие к социальной и экономической мобильности, наоборот, могут усилить этническую идентичность доминирующей группы и этническую мобилизацию групп меньшинства, что приведет к конфликтам между ними. Первоначально политическая элита Югославии при проведении политики перераспределения ресурсов и поддержки слабо развитых регионов имплицитно действовала в русле теории модернизации. Национализм, основанный на этнической и религиозной идентичности, должен был уменьшиться вследствие политики урбанизации и модернизации, проводимой СКЮ. Создание федерации равных наций (независимо от территории и населения) происходило одновременно с централизацией СКЮ для проведения этой политики. Программа федерализации был важным средством получения широкой поддержки и позволяла СКЮ создавать нового модернизированное общество, в котором на смену национальным идентичностям должна прийти идентификацию с новым югославским государством. В результате этой политики концу 1970-х СФРЮ перешла в разряд стран со средним уровнем дохода, но уровень неравенства между республиками вырос.

Таблица 6

Социально-экономические индикаторы модернизации^[12]

В 1950-е гг. проблемы отсталых регионов решались федеральным правительством: план 1954–1960 гг. отдавал предпочтение инвестициям в наименее развитые регионы и финансирование южных регионов за счет северных. К началу 1960-х реакция наиболее развитых регионов и неэффективность политики планирования привели к проведению в 1961 г. ряда реформ, направленных на децентрализацию, развитие самоуправления и увеличение эффективности. Это: изменение налогового законодательства (прогрессивный налог уступил место единой ставке налогообложения, что привело к уменьшению налоговых отчислений предприятий в федеральный бюджет с 60% до 15% от прибыли), девальвация динара, упразднение системы множества курсов и снятие контроля с ценообразования на потребительские товары. В результате в первой половине 1962 г. розничные цены выросли на четверть, цены на сельскохозяйственную продукцию — на 18%, что отразилось в первую очередь на наименее развитых регионах, зависимых от сельского хозяйства (Босния).

В 1953 г. новая Конституция привела к формированию федерализма коммун. По мнению Е. Гуськовой, «в 1950-е гг. решение задач перевода экономики на самоуправленческие рельсы виделось в создании механизма непосредственной демократии, который предоставлял бы самые широкие возможности для осуществления демократического самоуправления трудящихся посредством соответствующих организаций на производстве и в других областях общественной жизни: рабочих советов, кооперативов, коммун, хозяйственных ассоциаций, общественных органов управления в области просвещения, науки, культуры, здравоохранения». С одной стороны, это означало уменьшение роли федеративных органов (Вече республик было упразднено и создано Вече производителей) и увеличение производственного (классового, но не этнического) самоуправления, с другой — фрагментацию общества и облегчение контроля над ним со стороны СКЮ (после 1954 г. коммунистические партии республик контролировали все высшие назначения в коммунах). Предполагалось, что рабочее самоуправление повысит темпы экономического развития, создаст новую идентичность на основе солидарности рабочего класса, тем самым предотвратив регионально-этнические конфликты. На деле рабочее самоуправление привело к артикулированию местных, а не классовых интересов, а ослабление федерального контроля над экономикой, привело к фрагментации СКЮ и фломированию партикулярной и националистической повестки дня. Начиная с середины 1960-х гг. коммунистические партии республик стали представлять и защищать в первую очередь интересы титульных наций (хорватов в Хорватии, сербов в Сербии, боснийских мусульман в Боснии).

В 1966 г. был создан специальный фонд помощи недостаточно развитым регионам (в первую очередь, Боснии, Черногории, Македонии и Косово) — кредитная организация, получающая обязательные отчисления всех субъектов федерации пропорционально их ВВП и финансирующая наименее развитые регионы. Если Хорватия и Словения последовательно выступали против политики перераспределения, то южные регионы ее полностью поддерживали. Таким образом, политика, изначально направленная на преодоление неравенства между регионами и смягчение региональных и национальных отличий, в итоге постепенно привела к экономическому национализму, который усилился благодаря экономическому кризису 1980-х гг.

Таблица 7

Средства Фонда (%)^[13]

Преференциальная политика по отношению к наименее развитым регионам в области инвестиций, несмотря на увеличение фиксированного капитала, не изменила распределения ВВП между федеральными субъектами вследствие низкой эффективности инвестиций. ВВП на душу населения в южных регионах продолжал падать по сравнению со средним по Югославии уровнем.

Таблица 8

Усиление экономического неравенства регионов^[14]

            Итак, основными факторами распада югославской государственности и появления независимых Хорватии и Боснии являются экономическое неравенство между республиками, экономический национализм, ослабление центральной власти и фрагментация СКЮ, прекратившего свое существование в качестве символа национального единства в 1990 г. С одной стороны, экономическое неравенство приводит к сепаратистским настроениям в наиболее развитых регионах, которые стремятся отделиться от наименее развитых. С другой стороны, сепаратистские настроения усиливаются при ослаблении центральной власти и часто являются превентивными мерами для решения дилеммы безопасности в условиях, когда третья сторона (государство) не может гарантировать стабильность и недискриминацию меньшинств большинством. Эти же факторы стали в дальнейшем стимулами для сепаратизма внутри новых независимых государств.

Bibliography:

1. Bertsch Gary K. Ethnicity and Politics in Socialist Yugoslavia // Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1977.
2. Dubravčić, Dinko. Economic causes and political context of the dissolution of a multinational federal state: The case of Yugoslavia // Communist Economies and Economic Transformation. 1993. № 3. С. 265.
3. Ellingsen T. Colorful Community or Ethnic Witches' Brew? Multiethnicity and Domestic Conflict duringand after the Cold War // The Journal of Conflict Resolution. 2000. № 2.
4. Fearon D. Ethnic war as a commitment problem // Annual Meeting of the American Political Science Association. 1994. Posen, Barry. The Security Dilemma and Ethnic Conflict // Survival. 1993. № 1.
5. Fearon, James D. Ethnic Mobilization and Ethnic Violence / Oxford handbook of political economy. N.Y. : Oxford university press, 2006.
6. Flaherty, Diane. Plan, Market and Unequal Regional Development in Yugoslavia // Soviet Studies. 1988. № 1. C. 106–108.
7. Hashi, Iraj. The Disintegration of Yugoslavia: Regional Disparities and the Nationalities Question // Capital & Class. 1992. № 3.
8. Lang, Nicholas R. The Dialectics of Decentralization: Economic Reform and Regional Inequality in Yugoslavia // World Politics. 1975. № 3.
9. Sekulic Dusko, Garth Massey, Randy Hodson. Who Were the Yugoslavs? Failed Sources of a Common Identity in the Former Yugoslavia // American Sociological Review. 1994. № 1.