О некоторых положениях статьи В.Н. Курченко ≪Проблемы квалификации сбыта наркотиков: судебное толкование≫. Доктринальное толкование

МУРАШОВ НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ, доцент кафедры уголовного права и уголовного процесса Академии ФСБ России кандидат юридических наук, доцент

В статье рассматриваются вызывающие сложность в правоприменительной деятельности вопросы квалификации деяний, предусмотренных статьями 228 и 2281 Уголовного кодекса Российской Федерации, в том числе в случаях, когда имеет место совокупность преступлений. Анализируются возможные варианты квалификации деяний, выявленных путем проведения проверочной закупки наркотических средств и психотропных веществ.

Ключевые слова: наркопреступления, квалификация преступлений, сбыт наркотических средств и психотропных веществ, хранение наркотических средств и психотропных веществ, совокупность преступлений, проверочная закупка наркотических средств и психотропных веществ .

On certain controversial provisions in the article of V.N. Kurchenko ≪Problems of Qualification of Sale of Drugs: Judicial Interpretation≫. Doctrinal Interpretation

MURASHOV NIKOLAJ F., assistant professor, Chair of Criminal Law and Criminal Procedure, Academy of the Federal Security Service of Russia, candidate of juridical sciences, assistant professor (Moscow)

The article concerns the issues of qualification of actions which are difficult to deal with in law-enforcement practice, provided for by article 228 and 2281 of the Criminal Code of the Russian Federation including in cases when there is aggregate of crimes; analyses possible variants of qualification of actions detected by means of conduct of test purchasing operation of narcotic means and psychotropic substances.

Key words: drug crimes, qualification of crimes, sale of narcotic means and psychotropic substances, aggregate of crimes, test purchasing operation of narcotic means and psychotropic substances.

В предыдущем номере журнала «Наркоконтроль» опубликована статья известного специалиста в области уголовно-правовых вопросов борьбы с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ В.Н. Курченко[1], затрагивающая ряд проблем, которые и в теории, и в судебно-следственной практике не имеют однозначных решений.

В этой работе В.Н. Курченко, в частности, указывает на имеющие место ошибки в квалификации действий, связанных с незаконным сбытом наркотиков и предлагает пути их разрешения, высказывает свою точку зрения на некоторые вопросы квалификации наркопреступлений.

Несомненно, указанная публикация представляет большой интерес для ученых и практиков. При этом она содержит обширный материал для научной дискуссии.

1. В.Н. Курченко считает одной из существенных причин неправильной оценки (квалификации) сбыта наркотиков рекомендацию (установку) Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенную в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»[2] (далее по тексту — Постановление № 14).

В названном пункте постановления Пленум рекомендует судам квалифицировать действия сбытчика наркотиков, совершенные в ходе проводимой правомочными органами проверочной закупки, не как оконченное преступление, предусмотренное соответствующей частью ст. 228¹ Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту — УК РФ), а как покушение на сбыт (ч. 3 ст. 30 и ст. 228¹ УК РФ), потому что в этом случае наркотик правомерно изымается из незаконного оборота.

Длительный период времени деяния, связанные с передачей (сбытом) наркотических средств и психотропных веществ в ходе проверочной закупки, осуществляемой сотрудником правоохранительных органов, квалифицировались по-разному, в одних случаях как оконченное преступление (сбыт), в других — как покушение на совершение преступления (покушение на сбыт). Постановление № 14 создало условия для обеспечения единообразия в практике квалификации подобных противоправных деяний и приведения практики в соответствие с положениями уголовного права[3].

Позитивно оценивая данную установку Постановления № 14 с позиции формирования «единообразной правоприменительной практики», В.Н. Курченко выражает несогласие с ее содержательной составляющей.

По его мнению, состоявшийся сбыт наркотиков под контролем является оконченным преступлением, поскольку данное преступление — с формальным составом и не требуется наступления результата, «к которому лицо стремится». По словам автора, искомый результат находится за рамками данного состава преступления.

При аргументации своей позиции относительно оконченности сбыта наркотиков, автор, на наш взгляд, неправильно интерпретировал содержание объективной стороны преступления с формальным составом. Действие в формальном составе должно быть завершенным (результативным). Виновный должен совершить в полном объеме запрещенное законом действие. Деяние, закрепленное в ст. 228¹ УК РФ, заключается в том, что виновный совершает не просто передачу (сбыт) наркотика (любым способом) другому лицу, а совершает противоправную, запрещенную законом передачу.

При проверочной закупке нет противоправной передачи, хотя виновный считал, что он совершил именно такую передачу. В таких ситуациях имеет место фактическая ошибка, которая влияет на квалификацию. Таким образом, позиция Пленума Верховного Суда Российской Федерации по этому вопросу, отраженная в Постановлении № 14, правильная, полностью соответствующая закону.

2. Важное значение для правоприменителей имеют положения, содержащиеся в абзаце втором п. 14 Постановления № 14. Они напрямую касаются оценки сбыта наркотиков в ходе проверочной закупки.

По мнению Пленума, «результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств, …сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния». Главное, незыблемое в изложенных положениях следующее: оперативные сотрудники до проведения проверочной закупки должны знать (не предполагать), что проверяемое лицо занимается незаконным оборотом наркотиков и что умысел на совершение действий, которые стали предметом данной проверочной закупки, у него возник (сформировался) до обращения к нему кого-либо из правомерно участвующих в оперативно-розыскном мероприятии, предусмотренном в п. 4 ч. 1 ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Более того, надо знать, что проверяемое лицо готово совершить противозаконное действие с наркотиком. И все это должно быть бесспорно подтверждено в ходе судебного разбирательства.

На необходимость разграничения правомерных действий должностных лиц органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, и действий «провоцирующих» общественно опасное деяние неоднократно указывалось как в решениях Европейского Суда по правам человека, так и в научных публикациях[4].

К сожалению, судебно-следственная практика свидетельствует о том, что далеко не во всех случаях, когда виновные осуждаются по материалам, полученным в результате оперативно-розыскных мероприятий, соблюдаются законные требования, предъявляемые к таким мероприятиям.

Так, Г. осужден за незаконное приобретение наркотиков и за сбыт незаконно приобретенных наркотиков по ч. 1 ст. 228 и ч. 4 ст. 228 УК РФ (в ред. до 8 декабря 2003 г., позже его действия переквалифицировали на ч. 1 ст. 228¹ УК РФ) при следующих обстоятельствах. О. дал согласие сотрудникам милиции изобличить своего знакомого Г., который, по его мнению, занимается торговлей наркотиками. После этого О. встретился с Г. и попросил приобрести для него (не продать, а купить) героин и дал для покупки 300 руб. Как установлено в ходе предварительного следствия и в суде, Г. купил у Ж. два пакетика с героином по 0,03 грамма каждый. Один пакет Г. оставил себе для личного потребления, а второй отдал О. После этого они оба были задержаны.

Дело в отношении Г. в порядке надзора рассматривали президиум Московского городского суда и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации (далее — Верховный Суд РФ). Обе эти инстанции согласились с приговором. Судебная коллегия Верховного Суда РФ, оставляя в силе состоявшиеся судебные решения, указала, что Г. выполнил все действия, присущие незаконному сбыту наркотиков. Однако Президиум Верховного Суда РФ по делу Г. отменил постановление президиума Мосгорсуда и решение Судебной коллегии Верховного Суда РФ и внес изменения в приговор, признав Г. виновным только в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ (незаконное приобретение наркотического средства). В постановлении Президиума ВС РФ по данному делу говорится, что Г. до обращения к нему О. не имел наркотического средства, которое мог бы продать О., что купленный у Ж. героин принадлежал О., который взял его у Г. как законный владелец, поскольку героин был куплен на его деньги, и что Г. героин заказчику не сбывал[5]. Можно привести не один подобный пример.

Но и один пример говорит о многом. Дело Г. проходило «через руки» пяти судебных инстанций. Но ни одна из них не заинтересовалась, каким образом и кем (не побоюсь сказать, каким органом) Г. был втянут в незаконный оборот наркотиков. Кстати, продавец героина Ж. и заказчик О. проходили по данному делу в качестве свидетелей. И дело это не из ряда вон выходящих. По данному делу и по другим подобным делам провокаторы должны нести уголовную ответственность как соучастники за подстрекательство к наркопреступлению, а в тех случаях, когда осужденный приобретал наркотики за чужие деньги, и за пособничество.

В уголовном деле Г. с разных позиций судебными инстанциями рассматривался вопрос о сбытчике наркотиков. Мне представляется, что закону соответствовала позиция тех судебных инстанций, которые признавали Г. сбытчиком наркотиков. Все звенья цепочки, по которой наркотик от производителя доходит до потребителя, участвуют в незаконной купле-продаже (в незаконном приобретении и сбыте) наркотиков. По УК РФ в действующей редакции все перекупщики (купи-продай) могут быть привлечены к ответственности после незаконного приобретения наркотиков (до его сбыта) только за приготовление к незаконному сбыту по соответствующей части ст. 228¹ УК РФ.

Что касается исключения из числа сбытчиков лиц, которые незаконно приобретают наркотики на деньги потребителя и ему же их также незаконно передают, то, на мой взгляд, такая позиция не основана на законе. Наркотики изъяты из свободного оборота. Персональная собственность и/или владение ими уголовно-правового значения при решении вопроса об уголовной ответственности за сбыт не имеет. Исполнителем преступления является то лицо, в действиях которого есть признаки объективной стороны того или иного состава преступления. Именно это лицо совершает запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние. Применительно к незаконному сбыту — завершает «цепочку» по доставлению наркотика от производителя к потребителю.

Вышеизложенное относительно признаков субъекта-исполнителя сбыта наркотиков практически полностью совпадает с позицией В.Н. Курченко. В данном вопросе я полностью на стороне В.Н. Курченко и вношу определенную лепту в поддержку его позиции, которую большинство теоретиков и практиков пока не разделяет, признавая таких нарушителей закона пособниками или посредниками в незаконном обороте наркотиков.

3. Что касается «фигуры» посредника в наркобизнесе, о котором ничего не говорится в УК РФ, но говорится как об одном из участников незаконного оборота наркотиков в Постановлении № 14 (см. абз. 4 п. 13 данного постановления), в теории и судебно-следственной практике применительно к проблемам, имеющим место в борьбе с наркопреступлениями, то данному «фигуранту» уделили серьезное внимание многие авторы, например, В. Васюков[6], Ю. Пестерева и Е. Чекмезова[7], Е. Краснопеева[8], С.А. Ершов[9].

В большинстве отмеченных публикаций действия лица, именуемого посредником, предлагается квалифицировать как пособничество в незаконном сбыте или приобретении наркотиков.

В.Н. Курченко не согласен с признанием так называемого «посредника» пособником и склоняется к следующему разрешению данной проблемы. Он предлагает дополнить УК РФ нормой о самостоятельной ответственности посредника, как это сделано для посредничества во взяточничестве, ссылаясь на Федеральный закон от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ, которым в УК РФ введена ст. 291¹ «Посредничество во взяточничестве»[10]. А до введения в УК РФ подобной нормы посредников-пособников признавать соисполнителями совершаемых с их участием преступлений.

На наш взгляд, нет достаточных оснований поддержать оба варианта решения обозначенной проблемы.

Во-первых, посредник во взяточничестве передает от взяткодателя взяткополучателю материальные ценности (варианты передачи неисчислимы). Этим самым он исполняет «свое» преступление, не являясь ни соисполнителем дачи взятки, ни соисполнителем получения взятки. В каждом преступлении, предусмотренном ст. 290, 291 и 291¹ УК РФ, свой специальный субъект. Поэтому В.Н. Курченко ошибается, утверждая, что посредничество во взяточничестве ст. 291¹ УК РФ признается соисполнительством взяточничества.

Во-вторых, при взяточничестве правомерно существует посредничество интеллектуальное и физическое. Именно при физическом посредничестве происходит передача взятки. Посредник, принимая взятку и удерживая ее у себя до вручения взяткополучателю, ответственности за ее незаконное хранение не подлежит. А лицо, незаконно приобретающее наркотик для сбыта (для передачи потребителю), подлежит соответствующей ответственности и за незаконное хранение наркотика.

Разумеется, нельзя исключить дачу и получение должностным лицом через посредника взятки наркотиками. В таком случае в действиях всех трех субъектов будет идеальная совокупность взяточничества и наркопреступлений. Сбытчик наркотиков, он же взяткодатель, будет отвечать по ст. 291 и 228¹ УК РФ, посредник будут отвечать по ст. 291¹ и 228¹ УК РФ, взяткополучатель, он же приобретатель наркотиков, — по ст. 290 и 228 УК РФ. Хотя автору дел таких не встречалось, правоприменитель должен быть готов к любым совокупностям преступлений.

Вводить в УК РФ отдельную норму для интеллектуального посредника-пособника едва ли есть необходимость.

По утверждению В.Н. Курченко, «в судебно-следственной практике до сегодняшнего дня не разрешена дилемма в квалификации действий лица, выступающего посредником между наркосбытчиком и наркопотребителем: посредничество или соисполнительство». В этой связи он приводит следующий пример. Фабула дела: отбывающий наказание в виде лишения свободы С. по сотовому телефону попросил свою знакомую К. прислать ему наркотики и объяснил, как это лучше сделать. К. приобрела наркотики и отправила их в посылке (следовательно, почтой, пересылка. — Н.М.). При досмотре посылки в колонии наркотик был обнаружен и изъят. По этому факту возбудили уголовное дело, по которому С. и К. привлекли к уголовной ответственности, но впоследствии дело было прекращено. Следователь, который расследовал дело, посчитал С. виновным в совершении приготовления к незаконному приобретению наркотиков, а К. — посредником в приобретении наркотика. В.Н. Курченко считает, «что К. справедливо признать соисполнителем преступления. Она незаконно приобрела наркотик и до момента отправления посылки незаконно хранила его при себе».

Из того, как изложена фабула дела в отношении осужденного С. и его знакомой К., на наш взгляд, в действиях С. усматривается подстрекательство и пособничество (интеллектуальное) в незаконной пересылке наркотиков и подстрекательство к сбыту наркотиков (ч. 4 и 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 228¹ УК РФ), а действия К. образуют оконченное преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228¹ УК РФ (пересылка наркотиков) и покушение на сбыт наркотиков (ч. 1 ст. 228¹ УК РФ). Но поскольку пересылка и сбыт наркотиков представлены в ст. 228¹ УК РФ как альтернативные действия, покушение на сбыт наркотиков в формулу преступления по данному делу не входит. Факт покушения на сбыт мог быть учтен при определении наказания. Квалификация описанного деяния по ст. 228 УК РФ вызывает недоумение. К тому же при незаконных пересылке и сбыте величина наркотиков значения не имеет, и в любом случае до достижения значительного размера содеянное подлежит квалификации по ч. 1 ст. 228¹ УК РФ. Хочу отметить, что при квалификации действий С. и К., судя по тексту в статье В.Н. Курченко, я исходил из того, что действия С. и К. были совершены до введения в ст. 228¹ УК РФ изменений и дополнений Федеральным законом от 1 марта 2012 г. № 18-ФЗ[11].

4. В своей статье В.Н. Курченко рассматривает такой проблемный вопрос, как ответственность за сбыт наркотиков по частям при наличии у виновного умысла на сбыт всей массы хранимых наркотиков, и пытается увязать этот вопрос с ответственностью за получение части взятки при наличии у виновного умысла получить всю оговоренную со взяткодателем взятку. По его мнению, при получении взятки и сбыте наркотиков не в полном размере, квалификация содеянного должна осуществляться одинаково — как оконченное преступление по соответствующей части ст. 228¹ и 290 УК РФ, предусматривающих соответственно полный размер взятки и полный (весь) размер предназначенного для сбыта наркотика.

Однако Пленум Верховного Суда РФ в п. 13 Постановления № 14 и в п. 10 Постановления от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»[12] (далее — Постановление № 24) по-разному разрешил схожие, по мнению В.Н. Курченко, проблемы.

В п. 13 Постановления № 14 записано: «В случае, когда лицо, имея умысел на сбыт наркотических средств, …в крупном или особо крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него указанных средств или веществ, не образующую крупный или особо крупный размер, все содеянное им надлежит квалифицировать по части 3 статьи 30 УК РФ и соответствующей части статьи 228¹ УК РФ». Как видим, Пленум склонен видеть в ситуации с неполным сбытом наркотиков только покушение на сбыт в более крупном размере по сравнению с размером уже сбытого. Покушение на более опасный вариант сбыта поглощает совершенные эпизоды сбыта, которые, даже будучи объединенными, не образуют крупного или особо крупного размера незаконного сбыта.

В п. 10 Постановления № 24 записано: «Если взяткодатель (посредник) намеревался передать, а должностное лицо – получить взятку в значительном или крупном либо в особо крупном размере, однако принятое должностным лицом незаконное вознаграждение не образовало указанный размер, содеянное надлежит квалифицировать как оконченные дачу либо получение взятки или посредничество во взяточничестве соответственно в значительном, крупном или особо крупном размере. Например, когда взятку в крупном размере предполагалось передать в два приема, а взяткополучатель был задержан после передачи ему первой части взятки, не образующей такой размер, содеянное должно квалифицироваться по пункту «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ». В подобной, казалось бы, ситуации Пленум усмотрел оконченное преступление.

Представляется, что установки Пленума ВС РФ, содержащиеся в обеих приведенных цитатах, не в полной мере соответствуют закону и учению о составе преступления. Сбыт наркотиков, дача и получение взятки — преступления с формальным составом. Все эти преступления можно считать совершенными (юридически оконченными) только с момента завершенности зафиксированных в соответствующих частях ст. 228¹ , 291 и 290 УК РФ действий. Если в той или иной части есть квалифицирующие признаки (например, размеры), то квалифицировать следует по той части статьи, в которой зафиксирован определенный размер: любой минимальный (для сбыта наркотиков), значительный, крупный или особо крупный (для всех трех статей). Если по делу будет установлен размер соответствующего средства (наркотик, деньги и т.п.), который не выходит за пределы умысла виновного в данном преступлении, при всех обстоятельствах (например, у виновного есть еще много незаконно хранимого им наркотика или есть значительные суммы денег «неизвестного» происхождения) содеянное должно квалифицироваться по соответствующей части статьи, по которой возбуждено расследуемое деяние.

Применительно к даче и получению взятки в Постановлении № 24 для правоприменителей есть определенная ясность. Там речь идет о конкретном преступлении с конкретными лицами и с конкретной (оговоренной) суммой взятки. То, что установка не соответствует закону, мало кого волнует. Практика и практически теория неукоснительно следуют данной Пленумом установке (рекомендации) квалифицировать незавершенное преступление (покушение на преступление) как оконченное. «Сидельцы» (термин академика В.Н. Кудрявцева) здесь в счет не принимаются. А ведь за совершенное покушение виновному по максимуму полагается наказание на одну четверть меньше (по ч. 5 ст. 290 УК РФ — разница более трех с половиной лет лишения свободы).

В установке Пленума № 14 можно видеть две ситуации незавершенности преступления (сбыта наркотиков). В одной ситуации виновный, обладая большим количеством наркотиков (допустим, даже свыше особо крупного размера), с единым умыслом сбывает наркотики по частям одному лицу, с которым имеет сговор на сбыт всей массы хранимого. Уже с первого акта частичного сбыта в действиях виновного есть состав неоконченного покушения на преступление, предусмотренное ч. 5 ст. 228¹ УК РФ. Если Пленум № 14 имел в виду только такую ситуацию, его рекомендация основана на действующем законе. Но содержание цитаты можно толковать и по-другому. Незаконный обладатель значительного количества наркотиков «освобождался» от них по частям, сбывая их разным лицам или даже одному и тому же лицу, но каждый раз с новым умыслом. Во время проведения обыска у него обнаружили еще незаконно хранимые наркотики, от которых он также желал бы «освободиться» (имел намерение их сбыть). Усложним ситуацию. Владелец этих наркотиков даже подыскивал перекупщиков, но непосредственно к их сбыту не приступал (некому сбывать). При втором варианте толкования процитированной установки Пленума № 14 в действиях виновного есть совокупность совершенных фактов сбыта (не эпизодов, а самостоятельных преступлений) и приготовления к сбыту. Квалификация каждого преступления осуществляется с учетом размера сбывавшихся в каждом случае наркотиков. Квалификацию входящего в совокупность приготовления к сбыту, как представляется, следует увязывать с размером незаконно хранимого «остатка» наркотиков. При этом следует иметь в виду, что при независимых друг от друга фактах сбыта размеры сбывавшихся наркотиков не объединяются.

На наш взгляд, Пленум Верховного Суда РФ должен внести изменения в п. 13 Постановления № 14, чтобы правоприменители действовали не только «единообразно», но и всегда «правильно» (в соответствии с законом и наукой, если она правильно интерпретирует закон).

5. Продолжая рассуждения о необходимости осуществления правильной квалификации различных вариантов сбыта наркотиков, В.Н. Курченко дополнительно обращается к сравнению с различными ситуациями совершения таких преступлений, как разбой (ст. 162 УК РФ) и виды незаконного оборота оружия при частично реализованном умысле. Для ясности приведу цитату из статьи В.Н. Курченко. «Рассмотрим квалификацию разбоя при частично реализованном умысле. В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» применительно к квалификации разбоя сказано: «…когда лицо, совершившее разбойное нападение, имело цель завладеть имуществом в крупном размере, но фактически не завладело им, его действия надлежит квалифицировать по п. «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ как разбой, совершенный в целях завладения имуществом в крупном размере». В постановлении нет указания на необходимость двойной квалификации действий как оконченного разбоя и покушения на разбой в крупном размере.

Обратимся к судебной практике по незаконному обороту оружия. Совершение любого из указанных в диспозиции действий образует оконченный состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ. Поэтому действия лица, которое незаконно приобрело, хранило, перевозило и носило боеприпасы, оружие, а затем пыталось их сбыть, квалифицируются по ч. 1 ст. 222 УК РФ как оконченное деяние. В данном случае дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 222 УК РФ не требуется. Такой же подход должен иметь место при незаконном сбыте наркотиков, поскольку оба состава (ст. 222, 228¹ УК РФ) сконструированы аналогично»[13].

На мой взгляд, содержание обеих частей приведенной цитаты не подкрепляют предложение В.Н. Курченко квалифицировать незавершенный сбыт наркотиков (при наличии умысла осуществить сбыт полностью) как оконченное преступление «в полном объеме».

Остановлюсь сначала на разбое. Принято считать, что разбой — преступление с усеченным составом, и оконченным он является с момента совершения нападения в целях хищения чужого имущества вне зависимости от факта завладения этим имуществом. Но это не совсем так. Не останавливаясь на интересной и длительной истории развития законодательства об ответственности за разбой, отмечу, что в настоящее время разбой в определенной части — преступление с материальным, а не усеченным составом. Так, в ч. 3 ст. 162 УК РФ предусмотрена ответственность за разбой, совершенный в крупном размере, в п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ — за разбой, совершенный в особо крупном размере, а в п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ — за разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Бесспорно, в ч. 3 и 4 ст. 162 УК РФ указан размер реально похищенного чужого имущества при разбое. Если у виновного был умысел на хищение имущества в крупном или особо крупном размере, а он (виновный) этого не достиг, его действия надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и соответственно по ч. 3 или п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ. В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» № 29 (в ред. от 6 февраля 2007 г. № 7)[14], на который сослался автор исследуемой статьи, содержится положение, не соответствующее закону. Пленум неоконченное хищение в крупном размере рекомендует квалифицировать по ч. 3 ст. 162 УК РФ как оконченное преступление, а не как покушение. И это при том, что в соответствии с Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ разбойное хищение в крупном размере уже не увязывалось с целью о таком размере. То есть с момента вступления в силу названного закона в статье говорилось об оконченности разбоя при реальном хищении имущества в крупном размере. Заметим, что Федеральным законом от 20 октября 2010 г. № 388-ФЗ из п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ хищение при разбое в особо крупном не увязывается с целью, которая значилась до этого. Двойной квалификации при недостижении при разбое хищения в крупном размере, о которой говорится в цитате из статьи В.Н. Курченко, в цитировавшемся постановлении нет и не должно быть. Повторим, содеянное при недостижении крупного или особо крупного размера (как было задумано) должно квалифицироваться по закону только как покушение.

Попытка подкрепить свою позицию обращением к существующей судебной практике по незаконному обороту оружия, на мой взгляд, является несостоятельной. Представлена ситуация с незавершенным сбытом оружия, и дано правильное решение. При альтернативных составах, если есть признаки оконченности хотя бы одного из деяний, имеет место оконченное преступление при незавершенности других деяний. Сказанное в полной мере относится и к преступлениям, предусмотренным ст. 228¹ УК РФ. Это универсальное положение, и его применение не нуждается в каком-либо подкреплении. Незавершенный сбыт произведенных незаконно наркотиков должен квалифицироваться как оконченное преступление — незаконное производство наркотиков. Как уже упоминалось, несостоявшийся сбыт поглощается оконченным производством и на квалификацию содеянного не влияет. Но в соответствующих документах уголовного дела незавершенный сбыт должен быть обозначен, а суд может учесть этот факт при определении наказания.

В заключение необходимо отметить, что следует поддержать предложения В.Н. Курченко об установлении (о «возвращении» в УК РФ) ответственности за незаконное приобретение и/или хранение наркотиков с целью сбыта (сбыть можно только то, что имеешь). До вступления в силу Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ[15] в части второй ст. 228 УК РФ ответственность предусматривалась за незаконные приобретение и хранение наркотиков с целью сбыта. Это способствовало более активному противодействию незаконному обороту наркотиков.

В то же время нельзя согласиться с В.Н. Курченко в том, что наркотические средства и психотропные вещества являются предметом преступления в рамках составов, содержащихся в ст. 228¹ УК РФ. Наркотики в этой статье, как и в большинстве других статей главы 25 УК РФ, относятся к средствам преступления и входят в число признаков объективной стороны[16].

Литература:

1. Васюков В. Понятие посредника и заказчика / В. Васюков // Законность. 2006. № 12. C. 26–28.
2. Ершов С.А. Перспективы развития понятия пособничества / С.А. Ершов // Российский следователь. 2013. № 24. C. 14–17.
3. Есаков Г.А. Судебная практика по уголовным делам / Г.А. Есаков. М. : Проспект, 2010. 1104 с.
4. Краснопеева Е. Квалификация посредничества и соучастия во взяточничестве / Е. Краснопеева // Законность. 2002. № 2. С. 35–37.
5. Курченко В.Н. Проблемы квалификации сбыта наркотиков: судебное толкование / В.Н. Курченко // Наркоконтроль. 2015. № 1. С. 3–9.
6. Лаптев П.А. О необходимости совершенствования российского оперативно-розыскного законодательства с учетом постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Ваньян против Российской Федерации» / П.А. Лаптев, А.В. Федоров // Наркоконтроль. 2006. № 3. С. 11–13.
7. Мурашов Н.Ф. К вопросу о предмете наркопреступлений по уголовному законодательству России / Н.Ф. Мурашов // Наркоконтроль. 2013. № 3. С. 14–18.
8. Пестерева Ю. Пособничество в приобретении наркотических средств / Ю. Пестерева, Е. Чекмезова // Уголовное право. 2014. № 1. C. 63–66.
9. Федоров А.В. Значение постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» для правоприменительной практики и совершенствования законодательства / А.В. Федоров // Наркоконтроль. 2006. № 3. С. 15–19.

Bibliography:

1. Ershov S.А. Perspektivy’ razvitiya ponyatiya posobnichestva [Perspectives of development of the concept of collusion]. Rossijskij sledovatel’ — Russian Investigator, 2013, No 24, pp. 14-17.
2. Esakov G.А. Sudebnaya praktika po ugolovny’m delam [Judicial practice on criminal cases]. Moscow, Prospekt Publ., 2010. 1104 p.
3. Fedorov A.V. Znachenie postanovleniya Plenuma Verkhovnogo Suda Rossijskoj Federatsii ot 15 iyunya 2006 g. № 14 «O sudebnoj praktike po delam o prestupleniyakh, svyazanny’kh s narkoticheskimi sredstvami, psikhotropny’mi, sil’nodejstvuyushhimi i yadovity’mi veshhestvami’ dlya pravoprimenitel’noj praktiki i sovershenstvovaniya zakonodatel’stva [Signifi cance of decree of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 15, 2006 № 14 «On Judicial Practice on Cases on Crimes Related to Narcotic Means, Psychotropic, Potent and Poisonous Substances» for law-application practice and improvement of the legislation]. Narkokontrol’ — Drug Control, 2006, No 3, pp. 15-19.
4. Krasnopeeva Е. Kvalifi katsiya posrednichestva i souchastiya vo vzyatochnichestve [Qualifi cation of mediation and complicity in bribery]. Zakonnost’ — Legitimacy, 2002, No 2, pp. 35-37.
5. Kurchenko V.N. Problemy’ kvalifi katsii sby’ta narkotikov: sudebnoe tolkovanie [Problems of qualifi cation of sale of drugs: judicial interpretation]. Narkokontrol’ — Drug Control, 2015, No 1, pp. 3-9.
6. Laptev P.А., Fedorov А.V. O neobkhodimosti sovershenstvovaniya rossijskogo operativno-rozy’sknogo zakonodatel’stva s uchetom postanovleniya Evropejskogo Suda po pravam cheloveka po delu «Van’yan protiv Rossijskoj Federatsii» [On the necessity of improvement of the Russian operational-search legislation taking into consideration the Decree of the European Court for Human Rights on the case «Van’yan vs Russian Federation»]. Narkokontrol’ — Drug Control, 2006, No 3, pp. 11-13
7. Murashov N.F. K voprosu o predmete narkoprestuplenij po ugolovnomu zakonodatel’stvu Rossii [On the issue of the subject of drug crimes under the criminal legislation of Russia]. Narkokontrol’ — Drug Control, 2013, No 3, pp. 14-18.
8. Pestereva Yu., Chekmezova Е. Posobnichestvo v priobretenii narkoticheskikh sredstv [Collusion in acquisition of narcotic means]. Ugolovnoe pravo — Criminal Law, 2014, No 1, pp. 63-66.
9. Vasyukov V. Ponyatie posrednika i zakazchika [Concept of the mediator and the customer]. Zakonnost’ — Legitimacy, 2006, No 12, pp. 26-28.