Об активизации противодействия распространению новых видов синтетических психоактивных веществ на национальном и международном уровнях

Кирилишин Валерий Алексеевич, заместитель начальника Управление сопровождения международного полицейского взаимодействия, административной практики и новым видам наркотиков Оперативно-розыскного департамента ФСКН России Москва

В статье рассматривается проблема распространения новых видов синтетических психоактивных веществ и вносятся предложения по активизации противодействия их распространению на международном и национальном уровнях.

Ключевые слова: установление контроля над оборотом новых видов психоактивных веществ, единая психоактивная основа групп синтетических наркотиков, аналоги наркотических средств и психотропных веществ, наркотические средства, психотропные вещества.

On activation of interdiction of new types of synthetic psychoactive substances at national and international levels

Kirilishin Valerij Alekseevich, deputy head of the Administration for Support of International Police Interaction, Administrative Practice and New Types of Drugs of the Operational-Search Department of the Federal Service of Drug Control of Russia

The article concerns the problem of spread of new types of synthetic psychoactive substances and introduces proposals on activation of fighting the spread thereof at international and national levels.

Key words: establishment of control of traffic of new types of psychoactive substances, uniform psychoactive basis of groups of synthetic drugs, analogues of narcotic means and psychoactive substances, narcotic means, psychotropic substances.

В утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 9 июня 2010 г. № 690 Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 г.[1] определено, что одной из основных угроз в России и мире является появление новых видов наркотических средств и психотропных веществ.

Проводимый через три года после принятия Стратегии анализ указывает, что данная угроза стала основной проблемой в сфере противодействия незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ. Прежде всего это связано с тем, что наркоиндустрия ускоренными темпами переходит от распространения традиционных наркотиков к производству и сбыту синтетических психоактивных веществ, в том числе новых — «дизайнерских» наркотиков.

Так, например, в Российской Федерации, по данным межведомственной формы отчетности 3-MV-NON[2], в 2013 г. по сравнению с 2010 г. более чем на 10% меньше изъято наркотиков опийной группы (с 5 441 659 г до 4 915 630 г), на 27% — наркотиков каннабисной группы (с 35 185 449 г до 27 565 727 г).

При этом количество изъятых синтетических наркотиков за тот же период увеличилось почти в четыре раза (с 506 277 г до 1 966 542 г) и продолжает набирать стремительную положительную динамику: если в 2011 г. рост изъятий синтетических наркотиков увеличился на 40% в год по сравнению с 2010 г., то в 2012 г. и в 2013 г. ежегодное увеличение составляло уже от 50 до 80%.

Количество ежегодно возбуждаемых ФСКН России, согласно данным статистической отчетности органов наркоконтроля по форме 8 (УД), уголовных дел по фактам изъятия героина уменьшилось за прошедшие пять лет более чем в два раза (с 22 139 в 2009 г. до 11 059 в 2013 г.), по фактам изъятия марихуаны — на 11% (с 11 689 до 10 478). При этом количество возбужденных уголовных дел по фактам изъятия синтетических наркотиков за тот же период увеличилось в 2,6 раза (с 5260 до 13 659). В 2013 г. впервые за всю историю деятельности органов наркоконтроля, по фактам изъятия синтетических наркотиков возбуждено уголовных дел больше, чем по фактам изъятия героина или марихуаны.

Наряду с увеличением количества изъятых синтетических наркотиков отмечается ежемесячное увеличение доли административно задержанных лиц, находящихся в состоянии наркотического опьянения вследствие употребления синтетических наркотиков.

При этом одной из проблем противодействия данной угрозе является то, что с целью ухода от ответственности наркопреступность в последние годы синтезирует и организует сбыт «дизайнерских» наркотиков — новых синтетических наркотиков, незначительно отличающихся от наркотиков, находящихся под контролем[3].

Указанная динамика отмечается не только в Российской Федерации. По данным Европейского центра мониторинга наркотиков и наркомании, в период с 2000 по 2005 г. в этот центр ежегодно поступало в среднем по пять уведомлений о выявленных новых синтетических психоактивных веществах. В 2011 г. эта цифра увеличилась до 49. В 2012 г. таких уведомлений было уже более 60[4].

В настоящее время сотрудниками центра практически каждую неделю фиксируется новое синтетическое психоактивное вещество, поступившее на нелегальный рынок. В материалах экспертной встречи, проведенной 3–5 сентября 2013 г. в Вене, указано, что за предшествующие встрече 12 месяцев количество новых синтетических психоактивных веществ выросло на 41% и составило 354. Напомним, что в Единую конвенцию о наркотических средствах 1961 г. внесено только 234 вещества.

При этом в Списки Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. изменения не вносились с 2007 г.[5], а ведь названная и другие международные антинаркотические конвенции являются частью правовой системы и уголовного законодательства Российской Федерации[6]. За это время в мире синтезированы сотни новых наркотических средств, не входящих в эти списки. Например, начиная с 1995 г. синтезировано более 400 видов синтетических наркотических средств серии JWH. Эти синтетические каннабиноиды оказывают на организм человека в десятки и сотни раз более сильный психоактивный эффект, чем марихуана, действие которой они воспроизводят.

Основной причиной сложившейся ситуации является то, что скорость синтеза новых психостимуляторов намного превышает скорость установления контроля над ними на национальных и международном уровнях.

По уже упоминавшимся данным Европейского центра мониторинга наркотиков и наркомании, представленным на экспертной встрече, проведенной 3–5 сентября 2013 г. в Вене, для запрета оборота нового опасного психоактивного вещества в странах Европейского союза требуется в среднем до полутора лет.

Очевидно, что в сложившейся ситуации необходимо создание механизма, способствующего белее динамичному реагированию на те угрозы, которые наркоиндустрия ставит перед обществом[7].

На международном уровне это, прежде всего, создание динамичных систем реагирования на появление новых неподконтрольных психоактивных веществ. В этой связи, по нашему мнению, необходимо, в соответствии со ст. 3 Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г., инициировать рассмотрение вопроса о внесении изменении в соответствующие Списки конвенции, являющиеся базовыми для определения списков наркотических средств в национальных актах[8].

В рамках этой деятельности представляется целесообразным на международном уровне активизировать работу по оперативному обмену информацией о новых видах психоактивных веществ и их оперативному внесению в Списки.

Однако внесение изменений в международное законодательство — процесс длительный и трудоемкий. Поэтому более эффективным представляется противодействие указанным угрозам на национальных уровнях.

Учитывая, что большинство новых психоактивных веществ синтезируется путем незначительного изменения структуры веществ, уже находящихся под контролем, в Российской Федерации, путем внесения в 1998–2012 гг. изменений в законодательство, создана своя уникальная система противодействия их обороту, в соответствии с которой контроль устанавливается за оборотом единых психоактивных основ групп наркотических средств и психотропных веществ (производных и аналогов наркотических средств и психотропных веществ).

Это фактически позволяет устанавливать контроль даже над еще не синтезированными веществами, психоактивная основа которых уже находится под контролем.

При этом для привлечения к ответственности за оборот незначительно модифицированных наркотиков законодательство требует наличие доказательств только того, что химическая структура таких веществ (производных) образована путем замещения в химической структуре соответствующего наркотического средства одного или нескольких атомов водорода, галогенов и (или) гидроксильных групп[9].

В случае более значительного изменения структуры подконтрольного вещества, наряду с исследованием его химической структуры, необходимо проведение исследования его психоактивного воздействия на организм человека. По результатам указанного исследования вещество может быть отнесено к аналогам наркотических средств и психотропных веществ[10].

Правоприменительная практика свидетельствует, что с помощью указанной системы под контроль попадает большая часть (70–80%) от всех поступающих в оборот новых синтетических психоактивных веществ.

Так, например, практически все вновь поступающие на нелегальный рынок наркотические средства серии JWH являются аналогами уже контролируемых веществ этой серии. Так, например, из анализа, проведенного автором статьи, следует, что из 19 выявленных органами наркоконтроля в 2013 г. на территории Кировской области новых психоактивных веществ 15 (79%) являются аналогами наркотических средств и психотропных веществ, психоактивное действие которых они воспроизводят.

Должное использование указанной системы позволило в первом полугодии 2013 г. только органам наркоконтроля России направить в суд 137 уголовных дел по фактам незаконного оборота 70 кг аналогов наркотических средств и психотропных веществ. Это почти на 23% превысило количество изъятых аналогов за весь 2012 г.

Аналогичная активизация по данному направлению деятельности отмечается и в США, где за последние три года в соответствии с законом 21 УСЦ 813-А в суд было направлено более 218 дел о незаконном обороте аналогов. За все предыдущие 20 лет (с 1991 г. по 2011 г.) таких дел было направлено в суд всего 39. То есть сейчас в США ежегодно в суд направляется в два раза больше дел по фактам незаконного оборота аналогов наркотических средств и психотропных веществ, чем за все предыдущие 20 лет.

Однако алгоритм отнесения вновь выявленных психоактивных веществ к производным и аналогам наркотических средств и психотропных веществ применяется не всеми территориальными органами ФСКН России и имеет на данный момент свои недостатки и проблемы.

В соответствии с Федеральным законом от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах»[11] аналогами наркотических средств и психотропных веществ признаются запрещенные для оборота в Российской Федерации вещества синтетического или естественного происхождения, не включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, химическая структура и свойства которых сходны с химической структурой и со свойствами наркотических средств и психотропных веществ, психоактивное действие которых они воспроизводят.

Схожесть химических структур аналогов с химическими структурами наркотических средств и психотропных веществ в каждом конкретном случае определяется экспертом и является субъективным признаком, в значительной степени зависящем от квалификации специалиста.

Данное обстоятельство, на наш взгляд, приводит к нарушению принципа равенства граждан перед законом, предусмотренным ст. 4 Уголовного кодекса Российской Федерации, и единообразному применению закона всеми правоприменителями.

Так, например, до внесения карфентанила в список II перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации[12], эксперты Управления ФСКН России по Калининградской области выносили заключения, в соответствии с которым он (карфентанил) относился к аналогу 3-метилфентанила. Указанные экспертные заключения послужили допустимыми доказательствами для суда и позволили привлечь в Калининградской области к уголовной ответственности лиц, причастных к незаконному обороту данного психоактивного вещества.

При этом в других субъектах Российской Федерации лица, причастные к незаконному обороту карфентанила, к уголовной ответственности не привлекались.

Решением данной проблемы, по нашему мнению, должна стать разработка и нормативно-правовое закрепление четких критериев определения схожести химических структур при отнесении вновь выявляемых психоактивных веществ к аналогам наркотических средств и психотропных веществ.

Второй основной проблемой при признании веществ аналогами наркотических средств или психотропных веществ является необходимость при каждом изъятии таких веществ, проводить экспертные исследования об их способности оказывать на организм человека воздействие схожее с наркотическими средствами и психотропными веществами. Указанные исследования являются дорогостоящими и проводятся правоохранительными органами на коммерческой основе в подведомственных учреждениях Минздрава России, а также в коммерческих организациях.

Это требует выделения значительных дополнительных денежных средств.

Кроме материальных затрат проведение таких экспертиз (по каждому факту изъятия) требует значительных временных затрат, что отрицательно сказывается на сроках расследования уголовных дел.

При этом исключить экспертное исследование психоактивного (медицинского) свойства конкретного вещества невозможно, так как оно является основным критерием его отнесения к наркотическому средству.

Для решения этого комплексного вопроса, по нашему мнению, необходима разработка нормативно утвержденного алгоритма действий, в соответствии с которым результаты единожды проведенных экспертных исследований психоактивного (медицинского) свойства выявленных аналогов наркотических средств и психотропных веществ в дальнейшем могут использоваться всеми заинтересованными сторонам, в том числе, в качестве доказательств при расследовании уголовных дел.

Решение всех перечисленных в статье проблем позволит, как уже указывалось выше, осуществлять контроль за 70–80% вновь появляющимися на рынке новыми психоактивными веществами и значительно уменьшит угрозу их появления, как на легальном, так и на нелегальном рынке нашей страны.

Литература:

1. Всемирный доклад о наркотиках. 2012. Резюмe // Наркоконтроль. 2012. № 3. С. 30–35.
2. Карпов Я.С. Дизайнерские наркотики и новые прекурсоры наркотических средств и психотропных веществ: вопросы правового статуса / Я.С. Карпов //
Наркоконтроль. 2013. № 1. С. 35–37.
3. Корчагин О.Н. Временное ограничение на оборот новых видов наркотических средств и психотропных веществ / О.Н. Корчагин // Наркоконтроль. 2012. № 4. С. 32–34.
4. Тихомирова В.В. Правовые вопросы регулирования незаконного оборота синтетических наркотиков / В.В. Тихомирова // Наркоконтроль. 2013. № 4. С. 22–27.
5. Тихомирова В.В. Правовые механизмы борьбы с незаконным оборотом синтетических психоактивных веществ / В.В. Тихомирова // Эксперт-криминалист. 2014. № 2. С. 25–28.
6. Федоров А.В. Комментарий к постановлению Правительства Российской Федерации от 19 ноября 2012 г. № 1178 «О внесении изменений в перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации / А.В. Федоров // Наркоконтроль. 2013. № 1. С. 2–3.
7. Федоров А.В. Международные антинаркотические конвенции как часть правовой системы и уголовного законодательства Российской Федерации / А.В. Федоров // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. № 6 (11). С. 171–178.
8. Федоров А.В. Об учете нормативно-определенных признаков аналогов наркотических средств и психотропных веществ при производстве экспертиз / А.В. Федоров // Эксперт-криминалист. 2014. № 2. С. 18–21.
9. Федоров А.В. Определение аналогов наркотических средств и психотропных веществ для целей уголовного законодательства / А.В. Федоров //  Наркоконтроль. 2012. № 3. С. 3–17.
10. Федоров А.В. Определение наркотических средств и психотропных веществ в Конвенциях ООН и его значение для уголовного законодательства / А.В. Федоров // Наркоконтроль. 2012. № 4. С. 2–22.
11. Федоров А.В. Определение производных наркотических средств и психотропных веществ для целей уголовного законодательства / A.В. Федоров // Теория и практика судебной экспертизы. 2013. № 1 (29). С. 50–62.
12. Федоров А.В. Приведение российских перечней наркотических средств, психотропных веществ, прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ, сильнодействующих и ядовитых веществ в соответствие с международными антинаркотическими конвенциями: история вопроса и современное состояние / А.В. Федоров // Наркоконтроль. 2013. № 2. С. 8–18.

Bibliography:

1. Vsemirny'j doklad o narkotikakh. 2012. Rezume [World Drug Report. 2012. Summary]. Narkokontrol' — Drug Control, 2012, № 3, pp. 30 — 35.
2. Karpov Ya.S. Dizajnerskie narkotiki i novy'e prekursory' narkoticheskikh sredstv i veshhestv: voprosy' pravovogo statusa [Designer drugs and new precursors of narcotic means and psychotropic substances: legal status issues]. Narkokontrol' — Drug Control, 2013, № 1, pp. 35 — 37.
3. Korchagin O.N. Vremennoe ogranichenie na oborot novy'kh vidov narkoticheskikh sredstv i psikhotropny'kh veshhestv [Temporary limitation of traffic of new types of narcotic means and psychotropic substances]. Narkokontrol' — Drug Control, 2012, № 4, pp. 32 — 34.
4. Tikhomirova V.V. Pravovy'e voprosy' regulirovaniya nezakonnogo oborota sinteticheskikh narkotikov [Legal issues of regulation of illegal traffic of synthetic drugs]. Narkokontrol' — Drug Control, 2013, № 4, pp. 22 — 27.
5. Tikhomirova V.V. Pravovy'e mekhanizmy' bor'by' s nezakonny'm oborotom sinteticheskikh psikhoaktivny'kh veshhestv [Legal mechanisms of fighting illegal traffic of synthetic psychoactive substances]. Expert-Kriminalist — Forensic Analyst, 2014, № 2, pp. 25 — 28.
6. Fedorov А.V. Kommentarij k postanovleniyu Pravitel'stva Rossijskoj Federatsii ot 19 noyabrya 2012 № 1178 "O vnesenii izmenenij v perechen' narkoticheskikh sredstv, psikhotropny'kh veshhestv i ikh prekursorov, podlezhashhikh kontrolyu v Rossijskoj Federatsii [Commentary to Decree of the Government of the Russian Federation of November 19, 2012 №1178 "On Introduction of Changes into the List of Narcotic Means, Psychotropic Substances and Precursors Thereof Subject to Control in the Russian Federation]. Narkokontrol' — Drug Control, 2013, № 1, pp. 2 — 3.
7. Fedorov А.V. Mezhdunarodny'e antinarkoticheskie konventsii kak chast' pravovoj sistemy' i ugolovnogo zakonodatel'stva Rossijskoj Federatsii [International antidrug conventions as a part of legal system and criminal legislation of the Russian Federation]. Biblioteka kriminalista. Nauchny'j zhurnal — Library of a Criminal Expert. Scientific Journal, 2013, № 6 (11), pp. 171-178.
8. Fedorov А.V. Ob uchete normativno-opredelenny'kh prisnakov analogov narkoticheskikh sredstv i psikhotropny'kh veshhestv pri proizvodstve e'kspertiz [On the record of regulatory-determined features of analogues of narcotic means and psychotropic substances in proceeding of expert evaluations]. Expert-Kriminalist — Forensic Analyst, 2014, № 2, pp. 18 — 21.
9. Fedorov А.V. Opredelenie analogov narkoticheskikh sredstv i psikhotropny'kh veshhestv dlya tselej ugolovnogo zakonodatel'stva [Definition of analogues of narcotic means and psychotropic substances for the purpose of criminal legislation]. Narkokontrol' — Drug Control, 2012, № 3, pp. 3–17.
10. Fedorov А.V. Opredelenie narkoticheskikh sredstv i psikhotropny'kh veshhestv v Konventsiyakh OON i ego znachenie dlya ugolovnogo zakonodatel'stva [Definition of narcotic means and psychotropic substances in UN Conventions and significance thereof for the criminal legislation]. Narkokontrol' — Drug Control, 2012, № 4, pp. 2 — 22.
11. Fedorov А.V. Opredelenie proizvodny'kh narkoticheskikh sredstv i psikhotropny'kh veshhestv dlya tselej ugolovnogo zakonodatel'stva [Definition of derivative narcotic means and psychotropic substances for the purpose of criminal legislation]. Teoriya i praktika sudebnoj e'kspertizy' — Theory and Practice of Judicial Expert Evaluation, 2013, № 1 (29), pp. 50 — 62.
12. Fedorov А.V. Privedenie rossijskikh perechnej narkoticheskikh sredstv, psikhotropny'kh veshhestv, prekursorov narkoticheskikh sredstv i psikhotropny'kh veshhestv, silnodejstvuyushhikh i yadovity'kh veshhestv v sootvetstvie s mezhdunarodny'mi antinarkoticheskimi konventsiyami: istoriya voprosa i sovremennoe sostoyanie [Bringing of Russian lists of narcotic means, psychotropic substances, precursors of narcotic means and psychotropic substances, potent and poisonous substances to conformity with international antidrug conventions: history of the issue and contemporary state]. Narkokontrol' — Drug Control, 2013, № 2, pp. 8 — 18.